Улыбаюсь, вспоминая её.
«Чем–то она меня зацепила. Чем? Да своей уверенностью!
Уверенностью в том, что вытащит меня отсюда»
Усмехаюсь.
«С её деньгами можно быть уверенной в чём угодно. И в том, что
её не посадят? Нет уж, нелегальный способ мне не подходит, как
несостоятельный. Поймают, и добавят. И Марию подставлю.
А легальный, в её исполнении – это может быть не только «Адвокат
дьявола»» – приходит мне на ум неожиданная мысль. – «Сколько,
например, будет стоить купить судью? Миллион? Десять? У всего есть
своя цена. И правосудие не исключение. Только, что это будет за
правосудие такое, в котором правду приходится покупать. Кривосудие
какое–то. В республике кривых зеркал. Не нравится оно мне. От слова
«ваще». А что тогда делать? Извечный, блин, вопрос. То, что
апелляцию мне не выиграть – это и к мудан не ходи. Местный аналог
ЕСПЧ, юрисдикция которого распространяется на Южную Корею? Если
таковой тут имеется, а Маша упоминала в разговоре нечто подобное,
они, может, и возьмутся за рассмотрение моего дела. Через
годик–другой, так.. А я, пока тут посижу, подгнию. Мда. А какие ещё
у меня варианты? Снова голодовку объявить, по второму кругу? На
этот раз обошлось. А в следующий, может и не повезти. И тогда,
прощай, дорогая редакция. Единственное утешение, Маша наверняка
приедет, поплакать над моей могилкой. На пару с ДжуВоном. Там и
познакомятся. И заживут долго и счастливо. И умрут в один день»
Кривлю рот в ухмылке.
«Где Мария, а где ДжуВон! Это же небо и земля» Пытаюсь
представить себе эту пару.
«Забавно. Но, глупо. У Маши, скорее всего, есть муж. На «вики» я
не дошёл до раздела «личная жизнь». Но, это наверняка какой–нибудь
магнат, который, такую красотку от себя не отпустит. А ДжуВон… Он,
наконец–то, найдёт себе невесту равную ему по статусу. Мир да
любовь. Один Юркин будет лежать в земле, а ГуаньИнь, посыпав голову
пеплом, пойдёт искать себе очередную «жертву». Взамен неоправдавшей
надежды. Гы–гы. Что за дичь мне приходит в голову, на ночь
глядя?
По команде «отбой» наступает тёмное время суток», – вспоминаю
армейскую хохму со своей Земли, когда в палате гасят свет. Пора
спать.
Сеул. Больница, в которой лежит ЮнМи. Через неделю,
после визита Марии. Воскресенье.
Лежу, хочу кого–нибудь «тронуть». Желательно, побольнее. Чтобы
на себе прочувствовали, как мне хреново. Не физически, конечно, –
морально.