А неделя могла бы начаться очень даже неплохо. Для кого–нибудь
другого, но, не для меня. Всё началось с новостей, которые привезла
моя онни.
Приехали родные в понедельник, вдвоём, и сумели договориться с
охранником, протащить домашней еды. Я, от пуза поел, послушал
последние сплетни насчёт своей персоны и происходящего вокруг.
– Недостроенный торговый центр выставляют на торги. – сообщает
мне новость СунОк. – Если, новый владелец решит ничего не менять в
проекте, у нас будет шанс перезаключить с ним договор аренды и
открыться. Конечно, если он не поднимет цену. Тогда, мне придётся
отказаться от этой затеи и вернуть всё оборудование.
Если честно, я уже не хочу никакого кафе. – после паузы,
продолжает она. – Никто в него ходить не станет! Нам с мамой сейчас
итак, нелегко, а на тебя ещё тот журналист в суд подал!
– СунОк! – восклицает мама. – Что ты такое говоришь! Юне сейчас
об этом знать не нужно, зачем ей лишние переживания?
– Ничего, – отвечает ей та, – пусть осознает, как не нужно себя
вести.
– СунОк! – восклицает мама.
– Стоп! – говорю я им. – Какой ещё журналист?
Журналистом оказался тот тип, который пострадал от своего
рукоприкладства. Как рассказала онни, он, только недавно вернулся с
Чеджу, где проходил, оплаченную редакцией, реабилитацию. И теперь,
жаждет мщения. Этот гад вкатил мне иск на пятьдесят миллиардов вон.
Уведомление прислали почтой, маме. Прислали, кстати, на старый
адрес, где, до сих пор, пустовал наш бывший дом. Оказалось, мама,
два раза в неделю, ездит туда за корреспонденцией. Так как, с
перерегистрацией, по новому адресу места жительства, у неё что–то
не заладилось. Заявление подала, но, оно как в воду кануло.
– Мне, – говорит мама, – проще самой съездить, заодно, наш дом
проведать.
Весь вторник я провел, изводя себя ожиданием встречи с Марией.
Она сказала, приедет через сорок восемь часов. Значит, ближе к
вечеру. Смотрел, то на часы, то на входную дверь. Затаив дыхание в
те моменты, когда слышал чьи–нибудь шаги по коридору.
На часы, на дверь…
Вчерашняя новость об очередном иске, меня, конечно, ошарашила,
но локти кусать не заставила. Если, Маша собралась выполнить своё
обещание – вытащить меня отсюда – она оплатит и новые издержки. А
вот о доме, в котором семья ЮнМи прожила столько лет, слышать было
больно. Особенно, когда об этом рассказывала мама.