Маша достаёт из его недр початую бутылку белого вина, какой–то
неизвестной мне марки. Открывает и наливает светлую, прозрачную
жидкость в извлечённый, следом за бутылкой, бокал. Ставит полный
бокал на подстаканник, в подлокотнике своего кресла, а закупоренный
сосуд отправляет обратно, на его место.
Смотрю, как «повелительница Эфира», с задумчивым видом
потягивает вино, периодически перекатывая в пальцах ножку бокала.
Глотаю слюну.
«Вот жеж, зараза! Знает, что мне сейчас нельзя, перед
обследованием, и издевается!»
Поворачиваю голову, и чтобы отвлечься, смотрю в окно. На одном
из домов, красного кирпича, замечаю табличку, белым по зелёному
«Madison av».
«Это мы «Гарлем» проезжаем, что ли?» – неожиданно вспоминаю я
некоторые подробности топонимики Нью–Йорка. – «Куда–то на север
едем?» Не угадываю. После моста через реку «Гарлем», водитель
поворачивает направо и выруливает на «I–87».
Краем глаза замечаю какое–то движение на пассажирском сиденье,
на котором устроилась Маша. Поворачиваю голову, и наблюдаю, как
девушка, скинув свои туфли забирается на кресло с ногами, подогнув
их в коленях. И, вроде ничего в этом нет особенного, если бы не
пара обстоятельств. Во–первых, на ней слишком короткое, для
подобных манёвров, платье. Хоть, она, на этот раз и удосужилась
надеть нижнее бельё, и вроде бы, все в рамках разумного, но…,
во–вторых, разглядывать её с открывающегося мне ракурса, сидя
напротив, кажется слишком откровенным занятием.
Девушка замечает мои тщетные попытки не «сломать» глаза, когда
я, изо всех сил, пытаюсь не смотреть в её сторону, и
произносит:
– Серёж, если хочешь смотреть – смотри. Не хочешь – пересядь. –
Маша, кивком указывает на пустующее кресло рядом собой. – Я, из–за
твоей скромности, свои привычки менять не буду.
Не выдерживаю и пересаживаюсь. Чтобы как–то отыграться перед
явно злорадствующей девушкой, кидаю в ответ:
– Это не моя скромность. Это – твоя бесстыжесть, рыжая!
Девушка смеётся.
– Серёж, уже давно, никто, в здравом уме, никогда не садится
напротив меня. Конечно, бывают исключения, когда в машине много
пассажиров. Но тогда и правила игры совершенно другие.
– Для тебя всё это лишь игра? – начиная злиться, спрашиваю
я.
– Называй как хочешь. – отвечает мне девушка. – Я озвучила лишь
то, что происходит в моём окружении. Если, ты воспринимаешь
происходящее как–то иначе – это твой выбор. Но не забывай. В этом
мире ты в женском теле, и сломать систему у тебя не получится.
Чисто физиологически. Прими как данность.