Да, лучше было держать язык за зубами. Вокруг было много
странностей, но лучше оставить их в покое и сосредоточится на том
чтобы вернуться к цивилизации, несмотря на то, где бы он сейчас не
был.
— Это будет твоим местом, — женщина завела его в небольшую
комнатушку три на четыре метра, внутри был простой квадратный стол
со стулом, метровый комод и простая кровать, свет в комнату
проходил сквозь совсем маленькое окошко почти у потолка комнаты. —
Впредь ты будешь жить здесь.
Мальчик с недоумением посмотрел в алые глаза женщины, не до
конца понимая смысл сказанных слов, которые были командой, а не
предложением. И его недоумение было легко читаемо.
— Что? — Просто и без эмоций в голосе спросила она ребёнка.
— Зачем?
— Я не умею читать мысли, мальчик, если хочешь что-то спросить
меня, то делай это правильно.
— Ум, — нервно сглотнул он от резких и строгих слов женщины,
которую немного побаивался несмотря на то, что она только помогла
ему с момента как они встретились. — Зачем мне жить здесь? Я не
просил о жилье…
— То есть ты предпочитаешь ночевать на улице, как животное? —
Выгнула бровь его собеседница в саркастичной манере.
— Нет! — Почти в испуге от такой перспективы воскликнул он. — Я
люблю жить в доме, я не собака же.
— Вот видишь, значит я не зря привела тебя внутрь.
— Я спрашивал, почему ты… — мальчик не пропустил, как женщина
поморщилась на его фамильярность, а потому поспешил исправится,
помня о титуле, который он прочитал в видимом только ему, как он
понял, полупрозрачном окошке над головой женщины, — почему вы, ваше
величество, решили, что мне нужна комната, когда я даже не
упоминал, что хочу и буду жить здесь, в этой крепости.
— А разве ты не будешь?
— Ну-у… нет? Кхм, я думал отдохнуть в этой крепости, поесть,
возможно, поспать, а после уйти.
— И куда ты бы хотел уйти, отрок? — Впервые в голосе женщине
прозвучала капля интереса.
— Эмм, я не знаю… к другим людям, в ближайший город, например,
где бы я мог обратится к полиции с тем что не помню кто я и где я и
они бы помогли мне найти моих родителей… и если нет, то хотя бы
поместили меня в детский дом, — его размышления были слишком
взрослыми для ребёнка, но он не замечал этой странности за собой, а
лишь говорил, что думал.
Почему-то от его слов на лице женщины появилось весьма странное
выражение и мальчик не мог понять что именно оно значит и от этого
непонимания ему было лишь ещё неудобней стоять перед ней.