— Замолкни, тебе сказали! — басовитый ткнул локтём в бок.
Аня послушно затихла, наклонилась вперёд, мешок немного отодвинулся от лица, освобождая доступ воздуха. Мысли скакали как сбесившиеся козлята. Кто стоит за похищением? Куда её везут? Как сообщить родным? Или лучше не сообщать, само как-нибудь разрешится? Как разрешится? Вопросы не заканчивались, петляя и путаясь. Бандиты молчали. Машина не останавливалась, значит, выехали за город, иначе были бы светофоры. Отец частенько возмущался тем, что по городу не проедешь так, чтобы не остановиться на двух-трёх перекрёстках. Догадка вскоре подтвердилась, машина заковыляла по ухабам. Грунтовая разбитая дорога. В лес завезут и закопают? За что бы?
— Чего дрожишь? — спросил бас. — Может, тебя согреть, а? Замёрзла?
Анюту действительно била крупная дрожь, но не от холода — от страха. Темнота мешка казалась ей могильной. Не совсем, но…
— Куча, поприкалывайся ещё!
— Вона! Туда, туда сворачивай! — очнулся другой Анин сосед. — Я ж тебе говорил, за прудом налево!
— Вижу! — водитель изредка разбавлял матерные слова смысловыми. — Яма там. Сядем на брюхо, кто будет толкать, девка?
— Джип надо было брать…
Сусанин, как мысленно определила соседа Аня, не закончил фразу, его грубо прервал главный, чуть не взвизгнув:
— Трепло, что б тебя!
Анюту перепалка бандитов немного успокоила. Раз не показывают лиц, скрывают, на чём и куда везут, значит, собираются вернуть её живой. Живой. Живой. Только вот, когда?
Колыхание и урчание прекратилось. В наступившей тишине Анюта расслышала далёкого петуха. В деревню приехали?
Мужики вышли из машины и приказали девушке выбираться. Она опять ударилась всем, чем только могла, ступила на землю и покачнулась. Подхватили, повели.
— Ступеньки, — предупредил басовитый.
Поднялись на крыльцо, через несколько шагов снова:
— Ступеньки.
Теперь топали долго, сделали два поворота.
— Стой. Пригнись.
Толкнули в спину, Аня сделала по инерции шага три и услышала приглушённое:
— Можешь снять мешок.
Стянула тряпку с головы, огляделась.
Мансарда деревянного дома. Кушетка, застеленная покрывалом в рубчик, на стене гобелен с оленями. Крошечный пыльный столик, на нём ваза из синего стекла со следами высохшей воды. Продавленное кресло, покрытое вытертым обрезком ковра, дощатый пол, оконце с выцветшими занавесками, под ним коробка с игрушками: медведь, самосвал, кубики, сдутый мяч.