Ещё беспокоила мысль, что Филаретов откажется платить. Бандиты со злости могут сотворить с заложницей что-нибудь. Стало тошно. Во рту пересохло. Время чая пришло, организм подавал сигналы. Аня огляделась. Что это? На столике невесть откуда взялись бутылка воды и «Юбилейное» — упаковка печений в шоколаде. Пленница и не заметила, когда Куча положил их сюда. Заботу проявили, блин. Вздохнула с облегчением — может, и не станут издеваться, надо признать, похитители обходятся с ней гуманно. Вот только… в туалет бы… колотить в дверь или воспользоваться вазой?
Двинулась к двери. Молча объяснится, если что. Долбанула кулаком раз, другой, третий. Никакой реакции. Не слышат или убрались? Прислонилась плечом к косяку, замерла. Снизу доносился звук включённого телевизора — шёл рекламный блок. Караулят. Аня постояла, прислушиваясь. Рекламу сменили звуки перестрелки, крики и прочие приметы полицейского сериала.
Взгляд блуждал по стене и зацепился за неприметную дверцу. Кладовка? Заглянула. Какая удача! В нише притаились удобства. Потолок в каморке был низковат и скошен, но зато в унитазе работал слив, и в углу закутка осиным гнездом лепилась миниатюрная раковина. Здесь вполне можно жить. Ещё бы книжку! Жаль, что до Ани на мансарде обитал малыш, а не школьник.
Кузницина улеглась на кушетку и, глядя в потолок, принялась рифмовать.
Одиночество — высочество. Пленница — поленница. Похищение — мучение. Обида м-м-м… обида… Завидно. Нет, плохо. Обида — не видно. Ерунда.
Время тянулось, тащилось, ползло. Луч из окна заметно сдвинулся в сторону. Бутылка опустела, печенье исчезло в Анином желудке. Тоска. Сколько ещё сидеть взаперти? Интересно, бандиты успели связаться с Филаретовым?
Шаги снаружи, скрип двери. Идут.
Аня поднялась.
— Стас? — возмутилась она. — Ты с ними заодно?
— Я за тобой. Пойдём, постарайся не шуметь.
Подавляя недоумение и любопытство, Кузницина двинулась за парнем.
Спускаясь по лестнице, Анюта наклонилась к уху Стаса, который шёл впереди, и зашептала:
— Они ушли? Как ты узнал, где меня прячут? Во дворе собаки, ты видел?
Стас отрицательно покачал головой и приложил палец к губам.
Ступени вывели в просторную комнату, в глубине которой Аня заметила загромождённую коробками прихожую. Путь туда лежал мимо сидящего перед телевизором человека. Аня замерла. Стас потянул её за руку. Пройти незамеченными невозможно! Что он собирается делать, будет драться с этим тщедушным? Но на шум примчат сообщники! Или — ещё хуже — ротвейлеры!