- Это и есть наш герой? – спросил он у капитана и, сделав нам
приглашающий жест, двинулся в сторону стола.
Я заметил, что Аджит не очень рад этой встрече.
- Разрешите представить, - капитан кивнул на гостя. –
Генерал-лейтенант Космического управления России, Коломойцев Артем
Витальевич.
- Я неофициально, - Коломойцев коротко улыбнулся, все так же, не
спуская с меня глаз. – Официальные представители еще навестят
вас.
В нем было что-то неуловимо знакомое, но я никак не мог понять,
что именно.
- Вы не оставите нас? – Коломойцев кивнул капитану и тот, слегка
нахмурившись, попрощался и вышел.
- Как вы тут? – Артем Витальевич наконец-то оторвал от меня
взгляд и приветливо оглядел всю команду.
- Почти не жалуемся, - за всех ответил руководитель
двигателистов. – Но держать в неведении близких непросто.
- Понимаю, - Коломойцев подался вперед. – Но пока разрешения на
распространение информации не будет. Коллеги, я приехал напомнить
вам, как важно для нашей страны то, что вы делаете. Безусловно,
Россия уважает и соблюдает мировую конвенцию об открытости и
свободном обмене научными данными. И ваши исследования, как в
космосе, так и здесь – достояние мировой науки. Но наше государство
очень ценит именно ваш вклад в эти самые исследования. Результаты
каждого из вас – ценность для страны.
Он поотвечал на вопросы, поинтересовался бытовыми условиями.
Рассказал, что полеты в дальний космос сейчас приостановлены и, что
от результатов наших исследований зависит, как и когда они
возобновятся. Затем отпустил всех, а мне предложил пройтись по
парку.
Идя рядом с ним, я почему-то чувствовал себя вышагивающим у
зеркала. Мы были одного роста, при этом он почти моим движением
засунул одну руку в карман куртки, а другой размахивал в такт
шагам. Чтобы не выглядело так, что я повторяю за ним, я спрятал в
карманы обе руки и немного ссутулился.
- Алексей, - Коломойцев заметил мои действия и быстро спрятал
усмешку. – Что скажешь по поводу ваших экспериментов?
- А что тут сказать? Пока все неудачно. Измерения ничего не
дали.
- Это понятно, - небрежно отмахнулся он. – Что ты чувствуешь в
процессе экспериментов?
Странный допрос. Я никак не мог понять, что именно от меня
хотят.
- Страх я чувствую, - ответил я.
- Страх, это хорошо, - Коломойцев кивнул каким-то своим мыслям.
– Я разговаривал с Эвансом, он просил собрать тебя в кучу.
Эксперименты сопряжены с опасностью для жизни, а ты ведешь себя
непредсказуемо. Ты же понимаешь, как много всего стоит сейчас на
кону?