Я сидел с телефоном наперевес. И физически ощущал, как текут
минуты, норовя сложится в часы. Вечером, когда медицинский персонал
разошелся, я наконец открыл сообщения от Лео. Каждое прочитанное
слово отзывалось во мне настоящей физической болью, но я дочитал
все до конца. Она писала каждый день, даже когда я был в коме.
Рассказывала про Боровского. Про исследования. Про то, что у нее
все получается не хуже, чем у меня. Про то, как их выпустили. Про
Прованс. Про планы перебраться в Лондон, в институт Эванса. Она
писала, что скучает по мне. Переживает за мое здоровье. Ждет моих
ответов.
Я смотрел на свою неживую, упакованную в металл руку и задыхался
от безысходности.
Утром Виктор нашел телефон в углу палаты, под креслом,
разлетевшийся на куски.
- Выпал из рук, - соврал я. – Вить, а вы поняли, что со мной
произошло?
- Пока есть только гипотеза, ребята будут ее еще проверять. Но
подвела швабра. Возможно с предметами нельзя осуществлять эти
переходы, не знаю.
- Ясно.
«В моей смерти прошу винить швабру». Я невесело усмехнулся, как
мне показалось, незаметно для Виктора. Но он уже слишком хорошо
меня знал, и от промелькнувшего в его взгляде сочувствия хотелось
завыть.
*
Новый телефон Виктор принес мне вечером. Он еще потрудился и
старательно перенес на него все данные с разбитой трубки, так что
новый телефон мне жег руку не меньше, чем предыдущий. Поняв, что
деваться некуда, после ухода доброго доктора, я написал Лео.
Полторы строчки сообщения я писал несколько часов, добиваясь
идеального, лишенного каких бы то ни было эмоций, текста.
«Привет. У меня все хорошо. Вместе с Виктором занимаемся рукой,
пока ни на что другое нет времени.»
Почти мгновенно пришел ответ.
«Лех, я очень за тебя волнуюсь. И скучаю.»
«Со мной все будет хорошо. Удачи в пространственных
исследованиях.»
Я сунул телефон в тумбочку. И лежал без сна, без мыслей, мне
кажется даже без чувств до самого рассвета.
В ближайшую неделю меня ждала сложная процедура ввода
наноагентов в кость руки. Обычно это занимает пару часов. Сначала
вводят наноматериал, а потом аппаратом, похожим на трубу мрт,
выставляют частицы на необходимые места по краям травмированной
кости. Приживаются они быстро. У меня же все должно было быть
намного сложнее из-за множественности травм и большого количества
собранных штифтами осколков. Планировалось, что введение
наноагентов будет длится несколько дней. Все это время мне
предстояло провести в трубе, поэтому меня снова ввели в сон, в
котором, если честно, мне хотелось остаться уже навсегда.