Я побывала в другой эпохе, отправилась туда, куда бы каждый
захотел! В век карет и балов, кринолинов и фраков.
– Ладно, ладно… А Кристиан?
Я чувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке.
Сложно противиться этому, когда говоришь или думаешь о Кристиане
Валентрисе, самом галантном, самом привлекательном и самом
загадочном из всех известных мне мужчин.
– У него восхитительные глаза, – тихо сказала я, не в силах
заставить себя перестать улыбаться. – Как расплавленное серебро. Не
светло-серые, а именно серебристые. Он сказал мне, что это
наверняка как-то связано с его даром. А я, признаюсь, даже
заподозрила сначала, что это своего рода иллюзия – ну, если он
обладает магией и способен чувствовать чужие смерти, то почему бы
ему и не уметь изменять цвет своих глаз? Но потом я подумала, что
такому мужчине незачем изменять свою собственную внешность.
Во-первых, он не из тех парней, которые ежеминутно смотрят на себя
в зеркало, проверяют, как лежит прическа и любуются кубиками на
прессе, постоянно фоткают себя с голым торсом и выкладывают в сеть.
Ну, понятно, что в случае с Кристианом все это просто невозможно,
но я к тому, что он не из тех, кто придает большого значения своей
внешности и уж тем более не будет прибегать к магии, чтобы ее –
внешность то есть – улучшить. – Только сейчас я поняла, что
тараторю без остановки, а Дикси, даже не пытаясь вставить и
словечка, уже минуты две смотрит на меня с лукавым выражением лица,
откровенно надо мной посмеиваясь. – Ох, я слишком много болтаю о
нем, да?
– Да, – довольная, как кот, объевшийся сливок, подтвердила
Дикси.
– Чего ты улыбаешься? – возмутилась я, чувствуя, что вот-вот
покраснею. А краснеть по поводу или без было не в моих привычках.
Вот только Кристиан постоянно заставлял мои щеки гореть – хотел он
этого или нет. – Я видела, как он сжигает письма.
– Письма? – не поняла Дикси.
– Письма от Селин, в которых он просил ее вернуться. После той
нашей встречи. Я видела, как он бросает их в камин. Правда,
подобного рода видения – те, что просачиваются из прошлого
«Лавандового приюта» в настоящее, очень зыбкие, плохо различимые.
Но я это видела. А потом решила проверить – ведь те, последние
письма к Селин, он не спрятал – просто не знал, что я их видела и
читала. И тогда я решила проверить, и знаешь что? Я их не
нашла.