– Что вы хотели?
Не слишком вежливо, но и я была не лыком шита. Протиснулась мимо
нее – сейчас мне было не до этикета, – игнорируя изумленный
взгляд.
– Поговорить.
У стены стояли чемоданы, полки были пусты: Селин-из-настоящего
не ошиблась – в этот день она действительно собиралась уехать из
Ант-Лейка. Мне не давал покоя только один вопрос: как она
умудрилась вспомнить нужную дату спустя полтора века? Событие,
конечно, в ее жизни поворотное, но тогда-то она об этом не
знала!
Ответ пришел почти в то же мгновение: наверняка Селин вела
дневник. Я тут же представила, сколько дневников скопилось у нее за
прошедшие десятилетия, и мысленно покачала головой.
На какой-то момент я совершенно позабыла о том, где нахожусь и
что мне предстоит сделать. И почти сразу же пришло осознание: я
просто оттягиваю момент нашего с Селин разговора. Вот только
хозяйка квартиры, возмущенная нахальством незваной гостьи, ждать
была не намерена и потребовала разъяснений:
– Кто вы такая и что делаете в моем доме? – В ее голосе
прорезались стальные нотки.
– Мое имя вам вряд ли о чем-то скажет, но пусть будет так. Я –
Розали Аверд. Насколько я знаю, вы собрали свои вещи, чтобы
отправиться прямиком в Эшетаур, к ведьме по имени Галлаиз.
Селин, кажется, немного побледнела. Она даже невольно отступила
на шаг.
– Откуда вы…
И тогда я все ей рассказала. По мере того, как я роняла в тишину
дома слова, лицо Селин все больше вытягивалось и белело. Рассказала
о даре – и о том, чем он обернулся для нее. Когда я говорила Селин
о ее дочерях и внуках, которые ушли в Пустыню Снов, оставив ее
одну, ее руки дрожали.
Я рассказала все, что знала о ней – то, о чем мне Селин сама
поведала, – не упуская ни малейшей детали. Я должна была
удостовериться, что она мне поверит.
– Значит, я сама передала тебе дар? – охрипшим голосом спросила
Селин.
Подобные известия сближают – похоже, она даже не заметила, что
перешла на «ты».
Я помотала головой.
– Нет. Ты передала мне свои силы, разожгла искру дара, которая
уже была во мне. А потом помогала мне его развить. – Помолчав, я
сказала убежденно: – Селин, там, в моем времени, ты была очень
несчастна.
– Несчастна и бессмертна, – искаженным эхом откликнулась
она.
Мне нечего было сказать ей в ответ, поэтому я просто молчаливо
ждала, давая Селин время осмыслить мои слова. А осмыслить такое
наверняка непросто.