Наталья была юна, но таиться от Мэри
не стала. И тетушка с изумлением услышала, что семья Кирилла
небогата, к царю-батюшке не приближена, а стало быть, на достойный
брак Наталья рассчитывать не может. Нет, если бы эти слова
произнесла ее мать! Мэри не удивилась бы, ибо это была чистая
правда. Но – дочь?!
Дитя, которому и пятнадцати лет не
сравнялось?
Наталья не скрывала своих намерений.
Ей не хотелось выходить замуж за бедняка и всю жизнь рожать ему
детей и высчитывать копейки. Юная девушка собиралась спокойно и
расчетливо уйти в монастырь. Она была грамотна, хозяйственна,
сознательно создавала себе славу богомолки – и хотела всем этим
воспользоваться, чтобы стать Игуменьей и обрести самостоятельность
– и власть.
Не то, чтобы ее не манило замужество,
но с достойным – и никак иначе!
Мэри задумалась – и предала эти слова
своему мужу, после чего побеседовать с девушкой пожелал уже сам
боярин.
И услышал те же самые речи.
Решения Артамон Сергеевич принимал
быстро и назавтра же говорил с Кириллой Нарышкиным о том, что дочь
его надо забирать в столицу. В деревне сей дивный цветок зачахнет
без ухода. В Москве же!
О, в доме у Артамона Сергеевича
бывает много людей – и в том числе даже бояре. Несомненно, юная
Наталья составит достойную партию!
Возражал ли Кирилл?
Да он был счастлив, что с его шеи
снимают лишний рот, и что через дочь он еще более приближается к
такому великому человеку, как боярин Матвеев!
Возражала ли Наталья?
Отнюдь. Девушка была полна решимости
распорядиться неожиданной удачей как можно лучше – себе на пользу.
И да – она умела быть благодарной. Она отлично понимала, что
Матвеев потребует с нее плату за свои милости – ее ли делами,
делами ли ее супруга, но собиралась отдать этот долг. А для
начала…
Наталья училась.
Она бегло читала на нескольких языках
и достаточно сносно говорила. Она ловко научилась носить
европейское платье и танцевать. Она пела и музицировала. И,
разумеется, не забывала молиться, поскольку Матвеев был образован –
и в его доме бывали самые новейшие книги и пьесы из Европы. В том
числе – и из Франции, где на сцене безраздельно царил господин де
Мольер.
Его комедии Наталья готова была
перечитывать сотню раз – и восхищалась. Особенно Тартюфом.
Не бойся грешным быть, но бойся
грешным слыть!
Если бы у юной Натальи был щит – она
бы начертала на нем эти строки. И была благочестива, скромна и
подчеркнуто невинна.