Остановило ли его странное явление? Конечно нет, он лишь сильнее
надавил, прорываясь сквозь это нечто. Правление всей нежитью,
вечное скитание по руинам этого мира — всё это меркло перед
единственным словом, единственной мыслью, которая билась в его
груди. Он хотел покоя, хотел прекращения бесконечной битвы и
ощущения подкатывающего опустошения, и всё, что ему нужно было для
этого — дотронуться до рукояти. И какие бы силы от него не
потребовались, но он получит желаемое. Здесь и сейчас.
И вот долгожданный миг, преграда прорвана, пальцы устремились к
желаемому исходу, но… прошли сквозь меч, что рассыпался белесым
туманом. А вместе с мечом этим туманом рассыпался и храм, и все
окружающее, кроме самого Мертвеца.
— Нет… — он резко обернулся, ошарашенно смотря, как все
рассыпается. — Не-ет! Я не хочу этого! Дайте мне умереть! Оставьте
в покое!!!
Последние слова ушли уже не в пустоту, не в этот белесый туман,
на который распалась окружающая действительность, а отразились меж
появившихся черных скал и пошли эхом гулять дальше, его же ноги
теперь утопали не в пепле, а стояли на не менее черной земле,
местами укрытой еще более черными, что, казалось, поглощали свет,
лужами.
Лужами из которых уже начинали вылезать черные же твари в
болезненно белых, похожих на кость, масках. Впрочем, стоило только
первой твари, чем-то напоминающей уже знакомого полого пса, только
куда как более здорового, в костяной маске с красными узорами да с
костяными шипами по всему телу, вылезти из здоровой лужи, как ту
вмиг сожгло огненным шаром, как и лужу, откуда он вылез.
— Уничтожу, — оскалившийся какой-то дикой улыбкой, чувствующий,
как взор застилает алая пелена, а когда-то отринутая ярость и
черная злоба наполняет все его естество, прорычал Мертвец. — Всех
уничтожу.
***
Посреди мрачного, но все же красивого зала с видом и осанкой
настоящей королевы стояла женщина. Статная, в темном приталенном
наряде, что отлично подчеркивал красивую фигуру и белые волосы,
привлекательная лицом… если бы не бледная, словно мел, кожа,
проскакивающие то тут, то там черные вены, глаза с черным белком,
алой радужкой и черный кристалл по центру лба. Впрочем, даже так
она была красива, этого нельзя было не признать.
— Значит, он уже здесь, — ощутив, как вздрогнули стены, кивнула
сама себе Салем.