За прошедшие годы Бинни установила несколько правил и традиций,
которым вообще-то все кошки следуют, и одной из своих обязанностей
считала побудку маленького хозяина. В положенное время, а именно в
семь часов утра Бинни тихо замурлыкала, просыпаясь, облизала лапку,
потерла мордочку, потом за ухом, снова полизала-потерла. Потратив
на омовение минут пять, она принялась за мальчика: вдумчиво и нежно
полизала подбородок, губы и нос, щекоча их своим шершавым язычком.
Гарри съежился и спрятал нос под одеяло. Тогда усатая и крайне
щекотная морда с холодным мокрым носиком сунулась Гарри в ухо,
отчего тот вздрогнул, хихикнул и проснулся. Открыв сонные очи,
Гарри высунулся из-под одеяла и увидел прямо перед собой родные
кошкины глаза — серые и внимательные.
— Бинни… — выдохнул он. — Доброе утро!..
— Мя-я-яаау, — тягуче ответила кошка, довольно потягиваясь и
массируя коготками плечо мальчика. Гарри был в пижамке, и когтистый
массаж ему не причинил боли, да Бинни и не пыталась навредить. Она
ж любя… Сладко поежившись, Гарри тоже стал потягиваться, потом в
порыве чувств обнял кошку и чмокнул её в носик.
— Люблю тебя, Бинни! Ты самая лучшая кошка в мире.
О да, Бинни это знала, и она тут же простила нежданный
мальчишечий чмок, включаясь в обычные утренние забавы. Прежде всего
она старательно выхватывала из-под пальцев Гарри мелкие детали
туалета: носки и такую же легонькую маечку, не давая ему одеться.
Не поймав ни носков, ни майки, Гарри махнул рукой и вынужденно
побежал в ванную — придется умыться, иначе Бинни не отдаст
одежду…
В ванной Бинни так же внимательно проследила за тем, чтобы
мальчик хорошенько искупался. Сидела на краю ванны и шлепала Гарри
лапкой, если тот приближался к краю. Гарри смеялся и брызгался в
ответ. Бинни воды не боялась и от брызг не пыталась увернуться,
лишь встряхивалась изредка. Наигравшись, Гарри принимался мыться:
делал себе пену и брался за мочалку. Бинни, чтобы не мешать ему,
перебиралась на козырек прачки, где и лежала, лениво полизывая
лапку. Иногда она свешивала голову и смотрела в приемное отверстие,
вспоминая, как упала туда пять лет назад и как прачка сразу же
остановилась, чтобы не постирать кошку вместе с бельем. Что ж, она
тогда выбралась и почти не испугалась, но, конечно же, стала с тех
пор осторожнее и больше не залезала в прачку во время стирки. Милая
штука — бесшумная, безопасная… Сейчас прачка пустовала, белье в ней
не вертелось забавно во все стороны и с разными скоростями, и кошке
было немножко скучновато лежать. Подняв голову, она вонзилась
глазами в потолок, размышляя о том, какую бы сегодня шалость
устроить? Покидать на пол стаканчики и вазочки — от этого так
потешно кричит и ругается Анна?.. Или поковырять кудель Румпеля
так, чтобы шерсть перепуталась и стала непригодна для пряжи, или
лучше потом поиграть с новыми клубками шерсти?