— Эй, смотри… — шепнул он. Гермиона оторвалась от книги и
посмотрела в указанную сторону. Сова действительно лежала на
брюшке, расслаблено вытянувшись во всю длину и буквально
распластавшись по мягкому подлокотнику, щекой утонув в плюшевой
обивке, когтистые лапы казались невероятно длинными, и одна
свесилась с валика до сиденья. Затаив дыхание, Гермиона с неверием
оглядела обмякшее тельце спящей птицы, с изумлением принимая
непреложный факт — совы спят лежа. Заодно и поняла — почему.
— Это из-за строения черепа, — зашептала она взволнованно. — У
сов бинокулярное зрение, плоский лицевой диск и поэтому они не
прячут голову под крыло.
От звука её голоса Эхо проснулся, но вместо того, чтобы
выпрямиться, он зажмурился, зарылся лицом в валик, подрожал в
сладком потягивании и заснул снова. Он не школьный почтальон, ему
некуда торопиться…
— Он же котик, только в перышках, — умиленно растеклась
Гермиона.
Гарри и Невилл довольно переглянулись — ну наконец-то девчонка
увидела истинное положение вещей и больше не станет так ошибаться
по незнанию. Шутка ли, сова с головой под крылом, да большей
глупости и придумать невозможно!
Потихоньку тек учебный год, милостиво разбавляемый недельными
перерывами и каникулами. Исправно пели на зорьке красавцы петухи, с
которыми у детей сложилась теплая дружба. Было достаточно прикольно
наблюдать, как хвостатая четверка караулит ребят на каждой большой
перемене и как с радостным клекотом бросается навстречу, спеша
поприветствовать и получить из рук вкусняшку. Не отставал от
пернатых и Пушок: что ни перемена, а окрестности школы оглашаются
гулким раскатистым гавком из трех огромных пастей, и перед детьми
вырастал он — великолепный гигантский цербер, который в эти минуты
остро жалел, что у него всего один хвост. Хотелось иметь их десяток
и вилять ими всеми со всей силой, иначе как же жить без этого?.. Но
хвост был один-единственный, и Пушок, припав на передние лапы,
отчаянно вихлялся всем телом, виляя задом в помощь хвосту.
Это всё, что он мог себе позволить, ибо силищи в нём было… Ни
полизаться, ни потискаться, ни за палочкой побегать. Какая палочка,
я вас умоляю, ему бревна кидать надо!.. Зато Пушок мог делать то,
что не могла никакая другая собака — покатать детей на своей спине!
Вот это стало настоящим обоюдным счастьем: рады бывали и Пушок, и
дети.