Вспомнив кошмарное существо в клетке, содрогнулась, а потом
решительно двинулась в сторону озерка. Все! Хватит на сегодня
грустных мыслей. Привычно вскарабкалась на нависшую над водой
бугристую ветвь ивы и сиганула солдатиком вниз.
Эта была плохая идея. Как только вода коснулась татуировки, тело
вновь взорвалось болью. Но теперь такой пронзительной, что я
закричала. И потоки воды ринулись в легкие.
Что сказать о своих ощущениях? Боль быстро исчезла, зато тело
наполнилось свинцовой тяжестью. Последние отведенные мне жизнью
минуты я глядела на рой серебристых пузырьков. Они устремлялись к
свету, в то время как я все сильнее погружалась во тьму. Мне тоже
хотелось за ними следом, но холод сковал мои члены. Пузырьков
становилось все меньше, и вот, наконец, последний отделился от моих
губ. В отличие от остальных он не покинул меня, а начал расти.
Когда же превратился в огромный мыльный пузырь, то лопнул. Радужное
сияние на миг ослепило, а потом я увидела себя со стороны: с
развевающимися темными волосами, широко распахнутыми глазами и
руками, сложенными на груди.
Мое тело подхватило течение и поволокло к покрытой льдом
расщелине, чтобы вместе рухнуть в подземную пещеру. Вода,
распавшись на мелкие ручейки, разбежалась в разные стороны, а то,
чем я недавно являлась, осталось лежать на льду.
В скорби зависла иад собой.
Ярко-зеленые глаза обрамляли густые ресницы, такие длинные, что
доставали до крутых дуг бровей. На этом, собственно, и все. Природа
красотой меня не баловала. Нос был коротковат и без благородной
эльфийской крючковатости. Рот тоже подкачал. Его детская
припухлость часто становилось объектом шуток Мионы, гордившейся
своими тонкими губами. А вот родинкой над левым уголком рта
залюбовалась – она досталась мне от мамы. И пусть Благочинная Пира
называла ее меткой Дьявола. Она мне все равно нравилась. И так
грустно, что это милое несовершенство никогда больше не станет
моим!
Я бы завыла, если могла.
Но окончательно убедил меня в необратимости того, что произошло
со мной, знак Святого Иеремии. Мне нанесли его в день моего
поступления в Институт. Теперь он таял на глазах, делая лоб
неприлично белым.
«Нет! – воспротивилось все во мне. – Это не правильно! Я хочу
вернуться!»
Попытка нырнуть в собственное тело вызвала обратный эффект.
Невидимая сила отбросила меня к стене, оттуда я лихо закрученным
мячом влетела в гигантскую сосульку, помчалась к следующей,
срикошетила, новый удар... Я неслась по утыканному сосульками
коридору все быстрее и быстрее. Они не только свисали сверху, но и
росли из земли. Хотя я могла и ошибаться – меня здорово вертело,
пока я во что-то не врезалась. Теперь уже окончательно и
бесповоротно.