Некоторое время все потрясенно молчали, переваривая услышанное.
Мы тоже переваривали: плюхнувшись на бок и вытянув лапки. Мои мысли
текли неторопливо и благодушно, невзирая на жуткий рассказ. Мне
даже приснилась парочка ощипанных куриц. Они метались мимо нас и
кудахтали: «Надо было молчать! Надо было молчать!» – а мы провожали
их взглядом и не шевелились. Нам было лениво.
– Что здесь за посиделки? И что это за мокрая мерзость? –
кончик кожаного башмака неприятно ткнул в наш раздувшийся
животик.
Мы недовольно вякнули и очень неодобрительно воззрились на
благочинную сестру Пиру.
– Госпожи Норы Волковской питомица, – пискнула Рози.
– Так пусть она в ее келье и сидит, – рявкнула Пира. – А ну,
лентяйки, живо работать. Ни на минуту оставить нельзя!
Мы возмущенно взвизгнули, когда Рози вновь схватила нас за
шкирку и бегом устремилась на выход. Вскоре нас буквально швырнули
на кровать Норы и захлопнули дверь.
– Плохо дело, – пробормотал Риан.
Кошачьим зрением я уловила тень. И это не походило на обычную
игру света и тьмы. Тень выглядела слишком густой, слишком
смолянистой. Бесформенной тучей она нависала низко-низко над спящим
тревожным сном молодым человеком. Почти касалась его.
– Что это? – пораженно спросила я.
– Мощное колдовство. Если эта дрянь пожрет его душу, нам тоже не
поздоровится, – торопливо объяснил напарник.
Парень застонал, когда из тени выпросталась уродливая когтистая
лапа и потянулась к его груди.
Мы зашипели и прыгнули, собой прикрывая сердце парня, словно
щитом. Недовольная Тень отпрянула и съежилась у изголовья кровати.
Но не ушла, выжидая.
– И что дальше делать? – растерянно спросила я.
– Стихи читать.
– Как стихи? – удивилась я.
– Как умеешь и громко. Главное, чтобы не белые. Эта дрянь
рифмовку не переносит. Давай, Лира, начинай. А потом я тебя
сменю.
«Стихи, так стихи», – подумала я и, свернувшись клубочком,
угрожающе заурчала:
Небо прыгнуло в ладошку
И свернулось словно кошка,
Песню ветра напевая,
Душу светом наполняя.
А потом оно скакнуло,
За собою потянуло,
Поиграться захотело,
Потягаться, кто быстрее…
С каждым часом тень становилась все гуще и сильнее. Ее больше не
пугало ни наше присутствие, ни мои стихи. Когда запас стихов
исчерпал себя, в бой вступил Риан и выдал несколько тирад на
незнакомом мне языке. Они оказались действеннее моих рифмовок, но
когда стемнело, увы, тоже перестали сдерживать призрачную тварь.
Пару раз мы даже цапнули ее, когда она придвигалась к нам совсем
близко. Хуже всего на эти нападения реагировал Анри. Каждый раз,
когда тень касалась его, лицо покрывалось холодным потом, щеки
впадали, а глаза проваливались. Лишь чуть слышный стук сердца
свидетельствовал о том, что душа парня еще держится в
теле.