Разрастись моей обиде не дал скрип открывающейся
двери.
Нора вытащила из-под плаща кувшин с дымящейся жидкостью, зажгла
свечу и приблизилась к кровати. Выглядела она ужасно, особенно в
колеблющемся свете пламени. Нос распух, а под левым глазом налился
фиолетом огромный синяк. Сейчас подруга меньше всего напоминала
благородную институтку. Скорее орка после пьяной потасовки.
Не обращая на меня-любимую внимания, она склонилась над Анри и
прикоснулась губами к его лбу.
Плевков и позывов к рвоте она не услышала, как и не заметила
саму тень, их издающую. А вот мы с Рианом приободрились. Судя по
слабому стону Анри, он тоже.
– Прости, что оставила тебя, – всхлипнула подруга. – Я принесла
тебе настой петрушки. Давай, мой хороший, тебе надо это
выпить...
– Везунчик этот Анри, – хмыкнул Риан. – Твоя подружка почище
наших песен сработает. А пока у нас есть время, веди нас живей в
тот кабинет, о котором служанка рассказывала.
– Я не оставлю Нору наедине с этим типом, – заупрямилась я.
И вообще, с чего это он вдруг взялся мною командовать? Сначала
высмеивает мое пение, потом гнусностями всякими грузит, затем
заставляет исповедоваться. Да кто он вообще такой? Нечисть! Чтобы
он ни утверждал. А кто я? Будущая сестра милосердия. Святое
милосердие чего требует? В трактате Преподобного Рохли ясно
написано: «Оставайтесь с больным до самого конца. И своими речами
готовьте его к свиданию со Святым Контролером, чтобы встреча эта не
расстроила Великого». Нора, судя по всему, никаких душеспасительных
бесед вести не собиралась. Более того! Я всерьез опасалась за ее
душу. Подруга явно была не в себе.
– Ты такой холодный, – прошептала она и прижала к губам его
руки.
– Согрей меня, хвостатенькая, – мгновенно отреагировал наш
умирающий распутник самым что ни на есть жалобным голосом.
Мой возмущенный возглас не смог заглушить странных звуков из
угла кельи. Тень тошнило черными кусками самой себя.
Риан заставил нас спрыгнуть с кровати и двинуться к дверям.
– Все, Лира, заканчивай монашку-недотрогу включать. Ничего Анри
твоей подруге не сделает. По крайней мере, сегодня. Уж поверь мне,
не в том он состоянии. А вот мы, если не успеем до ночи с
колдовским узором разобраться, имеем все шансы вместе с ним отбыть
в мир иной.
Что мне оставалось делать? С достоинством покориться.