– Тайига не зверушка, – сухо заметил Риан. – Это наша Святыня. И
это все, что тебе нужно знать.
Я обиделась, и Риан, почувствовав это, добавил уже значительно
мягче:
– Так или иначе, Мракус – не самая лучшая партия для тебя.
Настолько, что лучше лежать в ледяном гроте, чем оказаться в поле
его повышенного внимания.
Да, конечно, помню. Он нечисть, к тому же женатая. Просто ко мне
никто раньше не сватался. И это будоражило воображение вовсе не
из-за того, что замуж хочется. Просто обидно как-то – всех
разбирают, а мы с Норой не нужны никому…
Между тем моя вторая половинка заставила кошку осторожно обойти
кровавый узор по кругу. Я тоже начала вглядываться, принюхиваться и
прислушиваться. Да-да, прислушиваться. Начертанная на полу звезда
говорила. Чуть слышно и на незнакомом мне языке, но вполне
разборчиво…
– Ты понимаешь, что она бормочет? – поинтересовалась я.
– Ты слышишь?!
– А что здесь удивительного?
– Это язык высшей магии, Лира. Чтобы научиться его слышать,
нужно много лет заниматься медитацией.
– Медитация? Это что еще такое?
– Духовно-оздоровительная практика, – объяснил он мне.
– Ах, это! – протянула я и вспомнила вымоченные в соленой воде
розги сестры Пиры. – Ее-то у меня было предостаточно… Так что узор
говорит?
– Что наша Тень очень зла. Ждет не дождется момента, когда Нора
хоть ненадолго отлучится от нашего подопечного. А поэтому не
отвлекай пока меня. Мне нужно крепко подумать.
Мы обошли вокруг узора. В его центре лежала грубо слепленная
восковая кукла и источала кровь из пронзенной иглой груди. Эта
кровь и питала гигантскую звезду.
Пару раз Риан заставил нас коснуться линий, и каждый раз мы
быстро отдергивали лапку. Узор обжигал посильнее раскаленных углей.
Затем мы запрыгнули на стол и внимательно изучили содержимое разных
колбочек и бутылочек. Точнее, изучал Риан. Мне они ничего не
говорили. Синие, красные, желтые, бесцветные, мутные или
прозрачные, с разными запахами или без них. Только около одной я
невольно задержалась и зашипела – там плавал чей-то глаз. Круглый
такой, розовый, с вертикальным зрачком, который то сужался, то
расширялся. А вот мой сосед этому законсервированному ужасу
обрадовался и принялся толкать бутылочку с глазом к краю стола. Но
перед тем как сделать последнее движение, предупредил:
–Лира, держись. Крепко держись. Сейчас нам всем троим очень
несладко придется. Выдержим, будем жить, а нет, так…