— Мы спорим об этом из века в век. Наши деды и
прадеды не смогли решить этот вопрос, но крепость всегда
принадлежала моему королевству!
— Я больше не буду спорить с тобой! — грозно
прорычал Эрл, доставая из ножен огромный меч.
Вокруг раздались испуганные крики. Обнажить меч в
присутствии короля — наказывалось смертью. Тем более, будучи в
гостях.
— Я безоружен, Эрл, — развёл руками
Тарлан.
— Ну так возьми свою тонкую палку, что вы здесь
называете мечом!
— Нет, отец! Нет! — закричала Фиолана и выбежала
из-за трона, встав между двумя королями. Эрл опустил меч,
рассматривая девочку, что так храбро бросилась защищать
отца.
— Мы можем договориться по-другому, — убирая оружие,
задумчиво проговорил король Катании.
— Отойди, дитя, — произнёс Тарлан, тронув принцессу
за плечо и направляя себе за спину. — Что ты
предлагаешь?
— Брак. Мой сын и твоя дочь поженятся, когда Фиолане
исполнится шестнадцать лет и крепость будет ее
приданным.
— Нет! — закричала Фиолана.
— Тогда, по старому обычаю, решим всё смертельным
боем, — сказал Эрл.
Принцесса заплакала. Она не хотела, чтобы отец
погиб. Тарлан не был воином. Он был хорошим королём Молдана, но не
воином.
— Я согласна, отец, — сквозь слезы сказала
Фиолана.
— Но, дочь моя? — начал было
Тарлан.
— Я согласна! — принцесса повернулась к неприятелю,
вглядываясь в его суровое лицо.
— На том и порешим, — сказал Эрл.
— Да будет так, — ответил Тарлан, скрепив договор
рукопожатием.
— Ну что вы наделали? — плакала нянька, сидя в
покоях принцессы. — Вы не знаете этих варваров, это дикие люди,
ужасный народ! Как вы могли согласиться на такой
брак!
— Мой отец не самый сильный воин, и ты это знаешь, —
ответила Фиолана, начищая свой маленький, но острый кинжал плотной
шелковой тряпицей. Тарлан подарил ей его на прошлый именинный день,
и принцесса с ним не расставалась. Она часто доставала кинжал,
рассматривала драгоценные камни, украшавшие рукоять и узор из
завитков в середине лезвия.
— Наш король решил бы вопрос по-другому, — упрямо
продолжала воспитательница. — Нечего было лезть
вперёд!
— Помолчи, Грида, и без тебя тошно, — устало сказала
Фиолана, и нянька зарыдала снова.
Вздохнув, девочка встала с лавки и подошла к
старушке, обняв её за плечи.
— Все будет хорошо. Может, мой жених ещё и не
доживёт до свадьбы. Сейчас все мрут, как мухи.