— Но всё же...
— Никто не заслуживает Чёрной Комнаты. — Перебил Орландо и
девушка умолкла, разом переменившись в лице.
Молчание. Шелест ветра в верхушках трав, крик птицы на холмах и
далёкий, едва различимый шум воды. За очередным поворотом тропы
вокруг холма открывается вид на обломки акведука. Огромное, арочное
сооружение не вынесло падения империи, часть обвалилась и поток
воды с рёвом низвергается вниз. Прямо в небольшое озеро, из
которого берёт начало ручей, что змей прокладывает путь меж холмов,
чтобы сгинуть в высокой траве.
На подходе к акведуку из земли торчит столб с каменной
табличкой, на которой высечено: Viam prohibemus. Время слегка
слизало буквы, но они всё ещё легко читаются с пары десятков
шагов.
— Мы запрещаем проход. — Прочитала Луиджина и вопросительно
глянула. — Кому и зачем, и кто?
— Римляне пеклись о чистоте воды в акведуках. — Ответил Орландо,
указывая на водопад. — Чистая вода — здоровые люди. Вот потому на
некоторых участках к акведуку не могли ходить все желающие.
Спутница кивнула и шагнула в сторону от столба, остановилась
недоумённо глядя на парня. Тот засмеялся и, взяв за руку, потянул к
озерцу.
— Ты что творишь! Туда нельзя ведь!
— Рим пал, как и его законы. — Со смехом ответил Орландо. — А
нам стоит искупаться, да напиться. Кто знает, когда ещё будет
возможность.
***
Чтобы не смущать подругу отвернулся и терпеливо ждал плеска
воды. Луиджина взвизгнула и звонко рассмеялась, найдя крайне
нелепой такую реакцию.
— Холодная!
Обернувшись, увидел над водой только голову, но если
приглядеться, то и фигуру разглядеть можно. Вода кристально чистая.
Орландо стянул рубаху, штаны и, оставшись в одних трусах, прыгнул в
воду. Ледяная! Луиджина вновь зашлась заливистым смехом, увидев,
как исказилось лицо друга. Игриво брызнула водой, ударив по
поверхности ладонью. Орландо ответил и тоже засмеялся.
Следом нахлынуло светлое воспоминание об игре в снежки. Первой
ребяческой радости за всю его жизнь. Маленькое, тёплое
воспоминание, среди рек крови и воплей агонии. Стоя по шею в
холодной воде, со всей ватиканской гвардией на хвосте, Орландо
ощутил незамутнённое счастье. А коротковолосая и голубоглазая
девушка с телосложением фехтовальщика, стала самой прекрасной из
всех женщин, которых он знал. Даже прекраснее самой себя...