Ещё с первой встречи с сеньором Альваресом в должности
интенданта Анри размышлял над тем, чем было вызвано
благожелательное отношение графа. В то время он уже был достаточно
богат и владел несколькими кораблями, да и заслуги в обороне и
развитии поселения имел, но ведь надменный тон сеньора Рикардо всё
это не изменило. Поломав голову, Анри пришёл к выводу, что
тактичность и дружелюбие графа — не более чем проявление большого
ума и предприимчивости опытного администратора, ибо отношения свои
с торговцем он явно построил согласно старинной мудрости,
гласившей, что пчёлы летят на мёд. Только глупец отдаляет и
настраивает против себя тех, кого намеревается использовать. Уметь
ладить с людьми и хорошо в них разбираться — это очень полезная
способность не только для правителя, но и для торговца, и обладал
ею не только граф Альменара, но и Анри. Во всяком случае, он в это
верил, так как до сих пор не ошибался. Потому и не питал особых
иллюзий насчёт искренности губернаторского дружелюбия, видя главную
его причину в немалой выгоде, которую сулило городу и лично сеньору
Альваресу благоволение сеньору торговцу. Однако Анри нравилось
иметь дело с губернатором, и не столько по причине его тактичности,
а прежде всего потому, что тот всегда держал данное слово.
Анри повернулся к дворцу и скользнул взглядом по проёмам аркады
балкона, а затем вниз, остановив его на стражнике, скрытом в тени
высоких сводов галереи. Прислонившись к стене возле разукрашенной
узорами распахнутой двери под каменным гербом рода Альменара, тот
лениво оглядывал окрестности. Приближение офицера заставило солдата
встрепенуться. Идальго бросил ему пару слов и повернулся к Анри,
призывая подойти. Тем временем стражник скрылся в дверном проёме,
но вскоре вернулся в сопровождении немолодого дворецкого и
мальчишки лет пятнадцати. Дворецкий учтиво поклонился Анри:
— Сеньор, прошу вас, отложите ваше оружие и шляпу и следуйте за
мной.
После того, как Анри передал шляпу мальчишке, а роперу
подоспевшему офицеру, дворецкий повёл его через небольшую прихожую
к лестнице на второй этаж.
Возле двери кабинета слуга попросил подождать и, постучав,
вошёл, не дожидаясь разрешения. Это было необычно. «Неужели меня
ждут нетерпеливо?», — сердце Анри забилось быстрее. Чтобы унять
волнение, он слегка приблизился к двери и, напрягая слух, принялся
разглядывать перламутровые инкрустации. Матово-желтоватые узоры
словно светились на красновато-коричневой древесине местного
палисандра, но больше, чем красота двери, Анри интересовало то, что
за ней. Однако доносившиеся голоса были едва слышными и невнятными.
Затем послышался звук шагов и Анри резко отшатнулся.