Повисла пауза, расценивать которую
можно было как угодно.
— Леха, я тут подумал... — медленно,
подбирая нужные слова, начал он. — Мой отец откуда-то накопал
сведения по всем случившимся в СССР радиационным авариям. Как ему
это удалось – ума не приложу. Он мне уже не раз показывал
материалы, но разбираться в них я не стал. Да, я точно знаю, что
авария случится 26 апреля... И я вижу твою реакцию и решительность
по этому делу. Поначалу меня это отпугнуло и, честно говоря, сейчас
лезть во все это тоже не хочется.
— Почему?
— Почему? — тихо переспросил он. —
Ну, по большому счету, меня Чернобыль никак не коснулся. Да, это
серьезная техногенная катастрофа, и я понимаю, сколько горя и бед
она принесла тем, кто непосредственно был там. Но...
— Я понимаю, можешь не продолжать, —
сухо ответил я. В голове тут же сложилась определенная
картинка.
— Нет, не понимаешь, — жестко ответил
Петров. Я взглянул на него с изумлением. — Вижу, что не понимаешь.
Думаешь, я эгоист, которого волнует только собственная жизнь и
карьера? Ну, отчасти это так. Возможно. Но ты сам подумай,
вмешиваться в ход истории чревато. Это не какого-то отдельного
человека спасти, это шанс изменить историю всего Союза. Если мы
рискнем и решимся на подобное, пусть справимся, кем мы потом
станем? А если не справимся? Мирными методами такое вряд ли можно
провернуть, а бегать по станции с автоматом и искать диверсанта я
не хочу. Тем более, наводить стволы на инженеров… Ну, этих, которые
реактором управляют. Ты пойми, я врагом народа быть совсем не хочу,
потому что потом ты уже никому не сможешь доказать, что хотел как
лучше. Тебе просто не дадут рта раскрыть. Должен понимать, как в
эти годы работали комитетские. Грубо говоря, это взять и
перечеркнуть свою жизнь, причем с очень высокой вероятностью. А я к
такому не готов. Считаю, что смысл перерождения как раз в том,
чтобы исправить жизненные ошибки своей прошлой, неудачной
жизни.
— Моя жизнь была удачной! — яро
возразил я. — У меня была карьера, хорошая работа. Своя группа,
причем состоящая из лучших специалистов. Была семья, дети. Даже
внуки. Да, моя жизнь отличалась от твоей, но сейчас, вопреки всему,
у меня другое мнение по поводу Чернобыльской аварии. Раз есть
возможность, нужно ее использовать. И мы реально это можем.