Металлические полосы креплений частой решеткой облепляли фасад,
нередко соединяя одну постройку с другой для надежности. Цвет
зданий я затруднялась определить из-за вездесущего пепла, ровным
слоем покрывавшего все от окон до крыльца. Когда я поднялась с
сиденья пролетки, на нем остался четкий отпечаток. Как, очевидно, и
на моих джинсах. Впрочем, вряд ли что-то еще могло испортить
настроение после того, как меня чуть не похитили с неясной целью.
Уж точно не испачканная одежда. Право, такая мелочь!
— Подожди здесь, — бросил кучеру Ладинье, легко спрыгивая, минуя
ступеньки, прямо на мостовую и подавая мне руку. Секундой позже он
опомнился, явственно проклиная вбитые с детства рефлексы, но не
убирать же предложенное. Я не стала его долго мучить, слезла быстро
и достаточно сноровисто. Тут лестница была куда удобнее
приснопамятной автомобильной, то есть рассчитана на неповоротливых
дам в юбках. Или с кофрами наперевес.
Двери дома при нашем приближении приветливо распахнулись.
— Вы сегодня рано, мастер, — с некоторым удивлением
констатировал подтянутый седовласый мужчина преклонного возраста,
глядя на которого сразу хотелось сказать: «А вот и дворецкий». —
Успешная операция?
С этими словами он перевёл взгляд на меня, и брови его невольно
поползли вверх, а глаза распахнулись во всю ширь.
— Она некоторое время поживет здесь, — небрежно бросил Ладинье,
подталкивая меня вперед. Я ощутила себя щеночком на передержке.
Выражение лица, с которым меня разглядывал дворецкий, явно говорило
о том, что тот сомневается в моем умении гадить строго в положенных
местах. — Парсон, покажи мисс Поповой гостевые комнаты.
— Синие или бежевые? — уточнил невозмутимый слуга, отступая от
двери и пропуская меня внутрь. Было очевидно, что слово хозяина
дома — закон, и он намерен его исполнять, чего бы это ему ни
стоило.
— Бежевые, — помедлив секунду, выбрал мастер теней, и кивнул
мне: — Устраивайся и ничего не бойся, у меня на доме стоит надежная
защита. В его стенах ты в безопасности.
Он сбежал по ступенькам к терпеливо ожидавшей его пролетке,
Парсон закрыл дверь, отсекая меня от улицы, а в голову с
запозданием закралась мысль: а не погорячилась ли я, напрашиваясь в
гости к мастеру теней? Я ведь совсем ничего о нем не знаю. На волне
потерянности и ошарашенности неожиданными жизненными переменами я
искала, к кому прибиться, и уцепилась за первого попавшегося
человека, производившего приятное впечатление. Но Чикатило, к
примеру, тоже был образцовым семьянином… Да и размышления мои об
аристократии не потеряли актуальности, а Ладинье ее явный
чистопородный представитель. Засада…