Намёк, брошенный мастером теней, был прозрачен до крайности.
Стоит мне покинуть гостеприимные стены его дома — и я могу
рассчитывать только на себя. И вряд ли протяну долго.
Что ж, надеюсь, меня хотя бы не запрут. А так в любом случае
бежать мне некуда. Придется положиться на судьбу и интуицию,
которая меня еще ни разу не подводила.
Парсон, не замечая моего испуга, двинулся вглубь дома, по пути
указывая мне разные полезные направления с грацией опытного
экскурсовода.
— Дальше по коридору столовая и кухня. Завтрак подадут через два
часа, если хозяин будет дома. Если нет, кухарка вам поможет в любое
время, — он покосился на меня через плечо, и я покорно кивнула,
осознавая свое место за плинтусом. Пока Ладинье дома нет,
пропитание добывай сама. Надеюсь, хоть готовить не придется: я в
этом, признаться, не сильна. Пока была жива мама, готовила она,
после мы с отцом перебивались готовой едой из магазина или
ближайших ресторанов, благо с финансами у него проблем в последние
годы не было. А потом у него появилась его фифа, но это уже
совершенно другая история… Я потрясла головой, выныривая из
неуместных воспоминаний.
Широкая каменная лестница с деревянными перилами, по которой мы
поднимались, была прикрыта тонким ковром, и на нем после меня
оставались отчетливые следы и дорожка насыпавшегося с одежды пепла.
Дворецкий проследил за моим растерянным взглядом и несколько
смягчился.
— Малви все уберёт. Кстати, после пришлю ее к вам, если вдруг
понадобятся услуги горничной. Ваш багаж подвезут позже?
Я тяжело вздохнула.
— Боюсь, мистер Парсон, багажа не будет. У меня есть только то,
что на мне.
Восхищение хозяйским благородством, подобравшим убогую, боролось
в слуге с брезгливостью. С переменным успехом. К чести его, он
промолчал, зато весьма красноречиво.
Даже не знаю, стоит ли упоминать, что трактирщица обещала мне
раздобыть платье соседки и водку? Или не добивать бедолагу?
Не знаю уж, почему Ладинье предпочёл поселить меня именно в
бежевых покоях, но меня лично все устроило. Комната была размером
раза в три больше той, что в мотеле-трактире, кровать — в два, а
кропотливой работы подушки и подушечки, устилавшие изголовье ровным
слоем, я даже считать не пыталась. Все равно собьюсь. Кажется,
кто-то из домочадцев или прислуги увлекается кружевом.