По пути случилось еще несколько
эксцессов связанных с нападением одержимостей. Одна из встреч была
особенно занятной.
– Там! На три часа! – крикнул один из
солдат, уставившись в боковой люк, – одержимость-подъемный кран!
Движется быстро! Приближается!
– Остановить машину! – крикнул князь,
– занять оборону!
– Тихо, княже, – я улыбнулся и
материализовал в руках снайперскую винтовку, – всем оставаться на
местах. Я сам. Есть у кого-нибудь мелочь?
– Это ты его монеткой?! Ты стрелял монеткой?!
– Да такого быть не может!
– Ты видел, как шарахнуло?!
Когда я спустился под броню, а одержимый кран превратился в груду
обломков после выстрела, солдаты еще долго удивленно гомонили о
случившемся. Князь шепнул, что было бы неплохо поделиться такой
технологией с оружейниками РосАрмы. Я ответил, что всему свое
время.
Встречались нам и одержимости
поменьше. Моторный бескрылый самолет, перевернутый пузом кверху,
преследовал нас на многочисленных паучьих ногах. Фырчик разорвал
его на куски.
А фрагмент железнодорожных путей,
полз за БТРом огромной змеей и пытался плеваться магией тьмы. Меч
Кайоши легко выбил из него ифрита.
Когда солнце стало в зенит, мы
достигли широкого железнодорожного моста через Кубань.
Как я и предполагал, хорошая погода
сильно влияла на концентрацию эфира в пространстве. Причем, чем
ближе к центру, тем гуще становился эфирный туман. Сейчас ифритным
зрением я видел его как темно-багровую пелену, почти непроницаемую
для моего взора. Даже ифриты, что обычно ярко пылали в предметах,
оказались не видны.
Вариантов было несколько. Может быть,
нечто, что находится в центре и генерирует эфир, реагирует на
влажность. Или солнце. Может быть на выработку влияет атмосферное
давление. Точно сказать я мог, только если увижу источник
собственными глазами.
– Мост, – князь высунулся из люка,
указал на переправу. Я уже был на броне.
Остальные бойцы припали к окошкам.
Механики-водители показались из своих крохотных люков.
– Он безопасен? – князь поднял на
меня взгляд.
– Я не знаю, – пытаясь всмотреться в
ифрит, проговорил я. Но увидеть что-то через такой сильный эфирный
туман было невозможно, – мост совершенно точно должен стать
одержимостью. Но он довольно крупная струкута.
– И что?
– Не все структуры приняли одержимый
вид за столько лет. Например, завод металлоконструкций, – я махнул
в сторону большого промышленного комплекса, высившегося за железной
дорогой, – крупный. И стоит на месте. До сих пор не скачет по
Полю.