Она подняла вверх, тянясь, маленькие ручки с переломанными
пальцами.
Одновременно с этим, дух испытал страх. Настоящий,
незамутненный. Но боялся он не девочки, а всего того, что за ней
крылось. Она олицетворяла боязнь оказаться на обочине жизни в
суровых условиях трущоб титанических мегаполисов. Воплощение
слабости.
- Помо… - Она сбилась, прервавшись на надрывный кашель. – Помоги
мне…
Давление усилилось. Колдун вспомнил, как его второе Я избивали в
узких улочках мальчишки. Ребята постарше. Не редко доставалось и от
взрослых, наркоманов или просто пьяных. Тогда, за свою слабость, он
расплачивался здоровьем. Пока сам не стал один из инициаторов
нападок, прибившись к своре агрессивных одногодок. Те дни, как и
все последующие года, научили его просто правилу – бей слабого или
будешь бит сам. А также одному золотому принципу – не помогать
неудачникам, они тянут вниз. Даже, если это друг. В противном
случае, станешь одним из них.
- П-пожалуйста… прошу… - Из левого уголка искусанных губ вытекла
струйка крови. – Я не ела… уже давно. – Малышка говорила тяжело,
дышала хрипло. Слова давались ей с трудом.
Чернокнижник не шевелился. Внутри него шла борьба.
Жизнеутверждающий принцип боролся с холодной действительностью.
- Дя…дя?
Дрогнув, демонолог опустился на землю.
- Я достаточно сильный, чтобы тебе помочь. – Произнес он, смотря
на девочку. – Могу действовать, как мне заблагорассудится. Больше
не нужно притворяться еще одним псом из своры, чтобы не оказаться
сожранными остальными.
- Ты самый… сильный? – Кроха застенчиво улыбнулась.
- Нет. Но я буду поступать, как велит сердце, а не
руководствоваться позывами своего страха. – Тирисфаль опустился на
одно колено и раскинул руки.
Девочка шагнула вперед, навстречу, и дух заключил ее в объятья,
остро ощутив на себе холодное прикосновение. Страх развеялся.
- А думал, что не изменился. – Тихо пробормотал он, воспаряя и
разворачиваясь. – Возможно, эти переживания всегда находились со
мной? Раз уж мы с ним одно целое. Над этим стоит подумать…
Погруженный в размышления, колдун не сразу заметил, что уже
добрался до нужного места.
Из кромешной тьмы вышел сухой старик. Обтянутый кожей скелет.
Сквозь прорехи в старом рубище проглядывались торчащие ребра.
Живот, казалось, прилип к позвоночнику. Глубоко посаженные глаза
смотрели исподлобья. Кожа на лице одрябшая, свисающая. Волос не
осталось, за то пигментных пятен – полно. Губы скромно сомкнуты.
Однако, зубов за ними нет. В тонких руках он держал, протянув перед
собой, деревянную миску.