Он встряхивает меня, а затем отпускает. Я смотрю на него во все глаза. Не могу взгляд оторвать. А Индиго, как ни в чём ни бывало, делает ещё одну чашку кофе. Отпивает из неё, а потом ставит передо мной.
– Не бойся. Хотел бы тебя убить, давно бы сделал это.
И я ему верю. Смотрю на сильные руки. На длинные пальцы. Вспоминаю, как думала, что это руки убийцы. Идеального, виртуозного, гениального, можно сказать.
Я видела, как он стреляет. Такое не забывается.
Становится пусто и безразлично. Я пью кофе. Кошусь на Дану. А затем встаю и слушаю её пульс. Бьётся. Живая. Не обманул. Но доверия у меня всё равно нет.
А затем он подхватывает Данку на руки. Уносит. А я бегу вслед, словно боюсь, что он может её спрятать в этом безмерно-кривом пространстве, где всё на виду.
Я ошиблась. Здесь всё же были отдельные комнаты. По крайней мере, одна точно. У стен бункера на последнем этаже имелись секреты и двери, которые просто так и не разглядеть.
Не знаю, на что он там нажимал, но проём открылся. А за ним – почти обычная комната с кроватью.
– Пусть выспится, – говорит Роберт. – А то слишком много от неё шума и переполоху. А мы поговорим. Без свидетелей и не спеша. Ночь длинная, Ника.
– Ночь темна и полна ужасов, – бормочу я, содрогаясь.
И тогда Индиго хохочет. От души. Но мне почему-то не смешно.
– У нас не так много времени, – сказал Индиго, отсмеявшись. – До утра мне нужно исчезнуть. Поэтому обойдёмся без лишних мелодрам.
Он чувствовал себя свободно. Развалился на диване, крутил на пальце связку ключей, что выудил из кармана, а затем легко поднялся и подтянул кресло-мешок креативно зелёного цвета.
– Падай, – предложил он мне, – очень удобно. Заодно и в глаза мои бесстыжие будешь смотреть без всякого напряга.
И я упала. Оказывается, ноги не так уж и крепко держали меня. В глаза ему смотреть не хотелось. Я отупела от всего, что произошло, свалилось и – уверена – ещё свалится за эту долгую ночь на мою голову. Я не очень была уверена, что смогу всё правильно принять и понять, но другого шанса послушать Индиго может и не выпасть.
Я молчала. Ждала его первого шага. Индиго не спешил, но, кажется, видел меня насквозь. На губах его блуждала многозначительная улыбка.
Красивый. Брутальный. Знает себе цену. Ни грамма зажатости или сомнений. Он точно знал, чего хочет от жизни. Это я потерялась и заблудилась в двух соснах. А он… излучал уверенность.