В голос его былая насмешливость не вернулась, но и слишком большая откровенность с примесью чувств ушла тоже.
– Не знаю, зачем взбрело мне в голову понаблюдать за тобой. Наверное, на тот момент преобладало желание заработать побольше денег. А может, так было нужно.
Он снова словно собирается с духом, но больше у меня нет желания его торопить. У такой истории – каждая пауза что-то значит. Для Индиго – возможность рассказать. Для меня – успеть переварить всё, что он решил мне поведать.
– Маленький, никому не нужный, кроме его бабки, ребёнок вдруг стал предметом охоты. Тебе невероятно везло, Ника. Видимо, у тебя очень сильный, неспящий и непьющий ангел-хранитель на небесах. Думаю, он и сейчас с тобой. Всегда рядом и хранит от бед.
– Я хочу кофе, – прерываю ещё одну паузу, повисшую между нами, как страховочный канат. Индиго кивает.
– Уж лучше бы выпить, но это плохая идея, поэтому кофе – в самый раз.
Мы перемещаемся в зону кухни. Мне срочно нужно занять руки, чтобы не взорвался переполненный болезненными эмоциями мозг. И пока я нахожу турку, рассыпаю по дорогой столешнице кофейные зёрна, а потом нахожу кофемолку, Индиго продолжает:
– К тому времени брат твой погиб. И, казалось бы: кому какое дело до девчонки, что живёт в забытой богом глухоперди? По всем раскладам, ты должна была стать неизвестно откуда выпрыгнувшей наследницей огромного состояния с очень умным опекуном наперевес, который бы тебя обул и раздел, пока ты росла. Так я тогда думал, движимый алчностью. Аналитически мыслить – мой конёк. Реальность оказалась несколько другой, более прозаичной.
– Меня хотели убить, – произношу вслух, не поворачиваясь. Оказывается, глаза в глаза – дурацкая затея. Когда стоишь спиной – всё намного проще. И не так страшно.
– Бинго! – щёлкает пальцами Индиго. Звук отдалённо похож на щелчок курка, и меня передёргивает.
– Я помню. Вначале чуть не сбила машина. Какой-то парень буквально вытолкнул меня из-под колёс. Я даже лица его разглядеть не успела.
Я осекаюсь. Поворачиваюсь. У Индиго – насмешливые глаза и кривая улыбка. Он разводит руками:
– Боюсь, ты бы всё равно меня не узнала годы спустя. Но всё остальное – не моя заслуга. Твой брат даже с того света позаботился о тебе. Спрятал. Дал деньги. Заставил поверить, что тебя больше нет. Ты ведь не знаешь, правда?