— Рав-ва, — бормочет его мать голосом, порванным в клочья. От
страха.
— Молчать! — рявкает он, отчего я вздрагиваю.
Становится ясно, что подразумевал Пашка, когда рассказывал о
знакомстве с новым боссом. Если до этого момента я видела в нем
хама, то теперь вижу чудовище. Кровожадное. Алчное. Циничное
чудовище.
— На светском рауте, говоришь, познакомились? — хищно скалится
Девлегаров.
Тиранит взглядом, тоном, разрушительной энергетикой. Все вокруг
него сгущается в расплывчатый фон. Я вижу перед собой только
разъяренного зверя с играющими желваками. Его гнев растет, запуская
в меня опасные щупальца. Но страха нет. Скорее недоумение, как я
вообще могла во все это вляпаться?
Не отводя от меня глаз, Девлегаров большим пальцем тапает по
сенсору мобильника, подносит к уху и замирает, слушая гудки. Мы с
Розой Альбертовной не дышим. Обе хотим знать, кому и зачем он
звонит.
— Эльвира, — приветствует холодно, когда на звонок наконец
отвечают. — Да, это я.
Я прикусываю щеку. План Розы Альбертовны рассыпается как
карточный домик.
— Эльвира, помнишь перед Новым годом мы с Венерой были в вашей
клинике? Сдавали биоматериал? Конечно, такое нельзя забыть, — цедит
он слишком пугающе. — Да, после медового месяца мы собирались
заняться поиском суррогатной матери…
Роза Альбертовна начинает тихо скулить, прикрыв лицо ладонями.
Знает, что подружка сдаст ее со всеми потрохами.
— Мы с Венерой расстались, — продолжает Девлегаров. — Я хочу
отозвать хранение своей семенной жидкости… — Ненадолго замолкает,
слушая что-то на той стороне, а потом рычит в трубку: — Я засужу
тебя, Эльвира! С этого дня ты дерьмо ложками хлебать будешь. Каждый
день. Порционно. Я всю твою жизнь в ад превращу.
У меня мурашки бегут по спине. Слышу, как Эльвира всхлипывает и
рыдает в ответ, моля о пощаде. Но в какой-то момент выражение лица
Девлегарова меняется.
— Повтори, — велит он Эльвире и внимательно слушает.
Я окончательно застываю. Ощущение, будто он взглядом кожу с меня
сдирает. Порционно. Как ему нравится.
Отнимает мобильник от уха, не дослушав рыдания горе-докторши, и
через плечо смотрит на плачущую мать. Зло. Остервенело.
— Яйцеклетки Венеры оказались паршивыми. Ты об этом знала?
Роза Альбертовна ничего не отвечает, лишь громче воет, пряча
бессовестное лицо. Я же напрягаюсь каждой клеточкой тела. Меня
начинает одолевать нехорошее предчувствие.