— Что это значит? — требую сиюминутного ответа.
Девлегаров снова переводит взгляд на меня. Насмешливый.
Победоносный. Едва ли ни корону на голове поправляет.
— Думала, вынашиваешь чужого ребенка? Родишь, отдашь и забудешь?
Судьба поставила тебе шах и мат, Яра, — произносит он с чувством
самоудовлетворения. — У Венеры выявились проблемы с репродуктивной
функцией. Когда эта женщина, — он пальцем указывает на свою мать, —
привела к Эльвире суррогатную мать. Деваться было некуда. Время
шло. И тогда она рискнула. Ты чем-то похожа на Венеру. Черты лица,
цвет глаз и волос. На случай, если ребенку достанутся внешние
данные матери, никто ни о чем не догадается.
— Можно конкретнее? — прошу, вырывая каждый звук из сдавленного
горла.
— Ты носишь под сердцем нашего ребенка, — заявляет Девлегаров. —
Моего и твоего.
— Это шутка?! — взрываюсь я. — Роза Альбертовна, объясните!
Ее сын склоняется ко мне с приказом:
— Выйди.
Морщусь от гадливости этой семейки. Сорвавшись с места, покидаю
кухню и выдыхаю в прохладном холле. Но даже тут слышу, как
Девлегаров орет на мать. Спускает на нее всех собак. Игнорирует ее
мольбы. Странно, но не могу судить его за это. Я сама в ужасе от
низости этой женщины.
— Венера любит тебя! — сквозь слезы настаивает она. — Какая еще
женщина согласится воспитывать чужого ребенка? А она
согласилась!
— Откуда ты знаешь, как она относилась бы к этому ребенку?! —
громыхает под звон очередной стеклянной посудины. — Как ты вообще
додумалась до такого?! Я согласился, чтобы нашего будущего ребенка
выносила суррогатная мать, только чтобы Венере не пришлось мучиться
с беременностью и родами, портить фигуру! Чтобы у нее было больше
времени на себя! А ты использовала мое доверие! Выставила меня
слабым и никчемным!
— Рава-а-а…
— Мне стыдно быть твоим сыном!
Дальше слушать не хочу. Выхожу на улицу и вдыхаю полной грудью
запах влажного от утренней росы газона. Пытаюсь расслабиться, но
глаза щиплет от наворачивающихся слез.
Меня подло обманули. Подставили. Использовали. Мне не удастся
родить и сделать вид, будто ничего не было. Я просто не смогу
отдать этого ребенка. Ведь он и мой!
— Господи, — шепчу, положив ладонь на живот. — Это же надо было
так впутаться.
Из дома выходит Девлегаров. Ничего не говоря, по пути хватает
меня под руку и тащит к черному «Форду Мустангу».