С последними словами согласились все без исключения.
Под командованием ведущих жителей деревни остальные выжившие
хлынули наружу и принялись разбирать остатки своих разрушенных
жилищ, стремясь соорудить баррикаду вокруг двора старосты.
Его дом и прилегающие строения были признаны самым оптимальным
местом для дальнейшей обороны.
Среди остальных работал и я, раз за разом взмахивая топором и с
легкостью разрубая любую древесину, которая попадалась мне на
глаза. Вот только поющие силой руки не приносили радости, ведь эта
сила была куплена ценой чужой жизни.
Читая приключенческие книги, ты не видишь лиц людей, которых
убивает герой.
Когда-то давно я прочитал, интересную мысль, что создание
дальнобойного оружия мгновенно усилило кошмар войн в десятки
раз.
Лежащая за этой мыслью логика была проста. Далеко не все люди
способны с глазу на глаз убить человека. Как бы странно это не
звучало, учитывая все войны, но человек для подобного не
предназначен. Мы «стайные» существа, в которых убийство внутри стаи
осуждается чуть ли не с самых первобытных времён.
Дальнобойное же оружие, начиная с пращей и луков, позволяло
бойцу увидеть лишь силуэт врага, что делало его в глазах
стреляющего не таким уж и живым.
Винтовки и автоматы сделали эту концепцию ещё более выраженной,
когда силуэт врага стал уже просто точкой, которую надо было
поразить.
Но даже так, по статистике Первой мировой многие из солдат даже
не нажимали на курок, не в силах побороть нежелание убивать.
Ну и наконец вершина гения войны – ракеты и артиллерия. Теперь
солдату не требовалось даже видеть врага. Единственное, на что он
смотрел, это карта или электронное табло, на котором мигала отметка
цели.
С книгами же ещё проще, ведь то, что там написано, и вовсе
никогда не существовало.
Но прямо сейчас я видел отнюдь не книжного персонажа, а Люя,
одного из троицы слуг, работающих на Чао. Теперь остался только он
один, так как Бао и Фань погибли в огне и всеобщей панике. Бывший
обычно веселым, нынче этот парень напоминал лишь тень самого
себя.
И так было во всем. Куда бы я не посмотрел, я видел последствия
нападения и его жертвы.
Ах да, как же я мог забыть последнюю вещь, которую, я был
уверен, предстоит мне помнить до конца своих дней.
Когда большинство пожаров ослабло, руины начали лишь тлеть, а
толстый столб дыма сменился множеством тоненьких черных струек, на
нас обрушился невыносимый смрад жаренного мяса.