Из минусов была близость Охотников. Не к нему, – себя Теор был
защитить способен, – а к студентам. К его студентам. И это было
основной причиной, по которой менталист уже третий вечер к ряду
прогуливался по Избору в районе, где подобным ему безродным
появляться не стоило. По крайней мере с таким количеством
наложенных на себя специфических плетений. Среди высокородных
аристократов мало было толковых магов, но на них обычно работало
хотя бы некоторое количество таковых. Благо, Вар Вранн жил на
окраине квартала – в центр Высокого Холма Теор бы не сунулся в
своих наблюдениях. И, еще одно благо, – пары у менталиста первыми
были только в понедельник, так что можно было высыпаться по утрам –
хоть немного.
Домой к Вранну Теор не совался. На небольшом семейном особняке
коллеги защита была весьма и весьма солидная. Откровенно говоря,
настолько солидная, что некоторые чары он и опознать не смог, а все
же опыт проникновения в чужие жилища у менталиста был. Были тут еще
и несколько знакомых чар против именно ментальных заклинаний, но
вот они казались Теору корявыми настолько, что вначале он задумался
о наличии у Вар Вранна кого-то из одаренных детей или племянников.
Сами заклинания-то были довольно сложными, а вот исполнение
подкачало. Работал кто-то с ментальной магией знакомый, но – не
профильный менталист. Теор бы не поручился, что ровно тот же, кто
выдал артефакт паре отправившихся за Грань боевиков, но сам рисунок
силы был, в целом, похож.
Сейчас магистр следовал за Вар Вранном через один книжный
магазин и одну таверну к жилищу историка. Дом коллеги был
расположен на отшибе и зажат между соседними домами таких же не
слишком родовитых дворян так, что при желании через задний выход с
участка можно было бы попасть в подбрюшье Высокого Холма и оттуда
по лабиринту переулков выйти, почти наверняка, в любую нужную точку
квартала аристократов. Теор надеялся, что этой возможностью Вар
Вранн не воспользуется – менталисту определенно не хотелось
приближаться к особнякам, чьи владельцы от одного его присутствия
рядом могут поднять бучу.
Высокий холм венчала громада королевского замка, вокруг которого
находились резиденции наиболее видных аристократов. Чем дальше от
Черной Короны, как в народе звали замок, тем меньше были участки,
ближе дома и менее видными рода их владельцев. Окружало же холм
почти сплошное переплетение улочек, заполненных двух- и
трехэтажными строениями, где ютились все, кто хотел занять место
поближе к привилегированным жителям города, но не имел денег на
собственное имение. Это самое переплетение, или Подбрюшье, было
данью одному из указов короля Жеардина, правившего еще во времена
прапрапрадеда Теора. Жеардин, решив приобрести популярность в
народе, постановил, что все, кто живут подле короля, получат звание
дворянина и некоторые прилагающиеся к этому званию привилегии.
Границы выделенной королевским указом территории «подле» включали в
себя как раз Высокий холм и его основание, так что удивляться
плотности застройки не приходилось.