Он загнал одну из них на сиденье, навис и уже собирался отнять маску, как вдруг, резко отшатнувшись, крикнул нам:
— Заберите у неё маску. Мне нельзя, а то посадят.
— Давай, я, — отозвался Амелин так, словно кроме нас вокруг никого не было. — У меня справка из психдиспансера, мне ничего не будет.
В вагоне повисла тишина. Смех прекратился. Опасаясь, что Амелин подойдёт к ней, девчонка сама протянула Лёхе маску.
Больше до Москвы нас никто не беспокоил.
Пока мы шли до электрички, пока ехали на ней, мне казалось, что самое главное — вернуться домой, и тогда всё будет хорошо. Но уже в метро в битком набитом вагоне на Кольцевой, я вдруг осознала, что после трёх недель вместе в деревне, после всего, что там произошло, пара районов между нами теперь превратятся в огромное расстояние.
— Ты чего? — Амелин заглянул в лицо. — Тебе больно? На ногу кто-то наступил?
Он поискал глазами возможного обидчика.
Мои руки за его спиной ещё крепче сжались в замок.
— Давай зайдём, где-нибудь поедим?
— А как же спать?
— Может, не будем спать?
— Как, вообще?
— Ну, пока что.
— А что будем делать?
— Погуляем.
— После бессонной ночи, пяти километров пёхом и электрички? Да и мышцы болят, — он распрямил плечи, потягиваясь. — Особенно под рёбрами.
— Может, тебе к врачу?
— Да нет. Два-три дня отлежусь и всё. Это же просто растяжение.
— А поехали сразу к тебе?
— У меня там соседи. Забыла?
— Они соседи по квартире, а не по комнате.
— Думаешь, Артём стучится? Это же его квартира. Я там просто сплю. Я тебе говорил.
Но я знала, что Артём уехал и в квартире никого не было.
— Всё ясно.
— Можешь прямо сказать, что тебя беспокоит?
Такой серьёзный, участливый взгляд чёрных, как бездонный колодец, глаз.
Когда не требовалось, Амелин понимал всё без слов, а теперь тупил, как умственно отсталый.
— Ничего.
— Хорошо. А то мне показалось, что ты расстроена.
На нашей ветке я так крепко заснула, что, когда он меня разбудил и вывел из вагона, долго не могла сообразить, что происходит и как мы там оказались. Ушла, даже с Лёхой не попрощалась.
— Мы хотели поесть, — вспомнила я уже возле своего дома.
— Ты на ногах еле держишься.
— Почему ты за меня это решил?
— Потому что ты спала.
— Всё, пока, — я отобрала у него свой рюкзак. — Спасибо, что проводил, несмотря на дикую боль от растяжения. Давай. Увидимся как-нибудь.