– Ага! Уразумела?
Долго служить будет. Ещё не раз вспомнишь дядьку Стриха, болезная.
Почему
«болезная» дядька Стрих не объяснил, и мазь от волдырей не продал, уверив, что
у знахарок через дорогу не хуже и дешевле. Видать, проникся к нищей голодранке
с золотыми монетами в кармане.
***
Поход в
магическую лавку доказал, что мне просто-таки необходимо переодеться, иначе так
и будут гнать отовсюду в три шеи. Но сначала обед! Неизвестно, на сколько
затянется поход по магазинам, а желудок после малосъедобного пирожка выл волком
– не стоит продавщицам слышать этот концерт, рулады на тему «Голод не тётка»
точно не поспособствуют тёплой атмосфере и, как следствие, хорошим покупкам.
Вариантов
оказалось негусто. На торговой площади расположились всего две забегаловки, где
можно было полноценно пообедать.
Я поймала
за шиворот парнишку, который рассказал, что на другой стороне Мригуса найдётся
ещё парочка «питейных заведений».
– А чё те
тут не нравится? – швыркая носом, поинтересовался мой вынужденный гид, – Тут
всё то ж самое. Таким, как ты, в самый раз во-он тама жрать, – и, ловко
вывернувшись, припустил прочь, заулюлюкав на всю улицу.
«Вон
тама» я бы не стала есть ни за какие коврижки – от противного запаха немытых
тел, тушёной кислой капусты и въевшегося в пол дешёвого вина меня затошнило уже
на пороге. Другая столовка выглядела более прилично и принадлежала местной
таверне «Подкова». Выбрав меньшее из двух зол, решила заодно снять на ночь
комнату.
Стоило открыть
дверь, как меня больно толкнул парень с сальными рыжими патлами:
— З-здесь
н-никто н-не п-подаст! А н-ну, п-проваливай.
Во дают! Заику
поставили дежурить у дверей.
– У меня
есть деньги, – сунула в прыщавый нос серебрушку. Приблизительно столько в нашей
таверне стоил роскошный ужин.
– А-а-а,
н-ну т-тогд-да п-прох-ходи, – посторонился бдительный страж и сразу потерял ко
мне всякий интерес.
В
«Подкове» было сумрачно. Солнечный свет старался проникнуть внутрь, но
запылённые стёкла, в которые отчаянно бились залетевшие с улицы пчёлы, надёжно
отражали его атаки. У барной стойки позёвывал долговязый мужчина, над его головой
вились сонные мухи. Надеюсь, кроме пчёл и мух, здесь нет других насекомых? Хотелось
бы переночевать в гордом одиночестве, без многочисленных соседей в виде клопов
и тараканов.