Не могу сказать, будто проспект, к
которому мы вывернули минут через пять, изменился совсем уж до
неузнаваемости и полностью обезлюдел, но и прежним он не остался
совершенно точно. Посреди широченной проезжей части замер с
открытыми дверьми трамвай, фонари на той стороне улицы не горели,
тротуары опустели и редко-редко кто-то из набравшихся смелости
горожан перебегал через открытое пространство; преимущественно все
старались держаться домов и при первой же возможности скрывались на
боковых улочках. И да — стрельба и не думала смолкать, перестук
пулемётных очередей и раскатистые хлопки взрывов доносились сразу с
нескольких направлений, а неподалёку от нас замер у обочины
изрешечённый пулями автомобиль, тут и там валялись на дороге
безжизненные тела.
— Гляди! — указал Василь на дальний
перекрёсток, который перегородили двумя грузовиками сотрудники
столичного полицейского управления.
— Рванём? — предложил я, поскольку
разделяло нас никак не меньше сотни метров.
Если вознамерятся остановить для
проверки документов — успеем удрать и затеряться во дворах, а по
случайным прохожим мятежники пока что огня не открывали. Что
мятежники — это несомненно, белые нарукавные повязки говорили сами
за себя. Да и чего бы им ещё баррикаду на проезжей части
сооружать?
— Давай! — отозвался Василь и первым
сорвался с места.
Я тоже метнулся через проспект, враз
обошёл товарища и даже успел оторваться от него, замедлил бег
только на боковой улочке. Огляделся — чисто.
— Дерьмо! — хрипло выдохнул нагнавший
меня Василь и несколько раз подпрыгнул на одной ноге, но это не
помогло, и дальше он двинулся с заметной хромотой. — Валим, Петя!
Валим!
Мы поспешили прочь от проспекта и
почти сразу наткнулись на тело в синей шинели. Вохровца застрелили
в спину; кобура на ремне оказалась пуста, избавили её и от
запасного магазина.
— Дерьмо! — вновь выругался Василь,
на сей раз разочарованно. — У меня только шесть патронов
осталось!
И пусть оператор сам себе оружие, да
только без табельного пистолета моего товарища мы из недавней
схватки могли бы победителями и не выйти. Точнее — и вовсе не ушли
бы, победить и так не победили.
Впереди показалась компания молодых
людей, но мы напугали их даже сильнее, нежели они нас, три парня и
две барышни спешно свернули во двор. Попалась ювелирная лавка с
разбитой витриной, тут же у стены валялись два трупа. Судя по
всему, парочка асоциальных элементов решила под шумок разжиться
золотишком, но была отловлена кем-то из правоохранителей и по
законам военного времени поставлена к стенке.