- И ты такая же, - спокойно ответил
ей Эдион, подойдя ближе, встав прямо перед ней и скрестив на груди
руки. – Ванда, ты разве чем-то от меня отличаешься? Я говорю о
методах. Так же мучаешь, высасываешь силу. Только я не насылаю
проклятий и не использую свою магию против невинных.
- А я значит, плохая. А ты хороший, -
засмеялась болотная ведьма, иссушающая людей и выпивающая из них
жизненную силу. – Я, в отличие от тебя, делаю это раз в год, для
поддержания сил. А взамен, лечу людей…
- Ну да, крестьянки тоже лечат своих
кур. А потом режут их ближе к зиме. Ладно, ведьма. Мы с тобой можем
долго спорить. Откуда у тебя амулет привлечения проклятых? – Маркиз
перевел взгляд в сторону, где на камне в стене висел пустой амулет.
Маги успели опорожнить его, уничтожив силу.
- Нашла.
- Шла и нашла, - кивнул маркиз,
подыгрывая ведьме, а потом его глаза потемнели, губы сжались в
полоску, пальцы левой руки сложились в фигуру, и по стенам пыточной
пробежали искры. – Зачем убила артефактора, Ванда? Чем он тебе
мешал? Или дело в другом?
Пыточная на секунду погрузилась в
темную пелену, и тут же вспыхнула светом, нестерпимым и мучительным
для темной ведьмы. Она истошно закричала, скорчилась, забила
головой о стену, а изо рта потекла черная пена.
- Будь ты… - не успела произнести до
конца ведьма, как ей в лицо брызнул сгусток светлой энергии, и она
захлебнулась этой силой, захрипела, обвиснув на кольцах, прибитых к
стене. Ладони женщины удлинились, ногти на глазах увеличились,
вытянулись, обретая характерный звериный вид, тело скукожилось,
ссохлось, обнажая темную сущность…
Только под утро удалось отдохнуть,
развалившись на коротком кожаном диване у себя в кабинете. Зверь,
инициированный внутри ведьмы, никак не хотел умирать. Слишком долго
он питался жизненными силами сельской травницы, попавшейся ему
где-то на лесных тропах Семигорья и превращенной в свою рабыню.
Маркиз устало пялился в открытое
окно, заставляя себя встать. Дверь без стука распахнулась.
- Ты еще здесь?
- Как видишь, - ответил Эдион Рикарду
и наконец-то потянулся, перекинул ноги на пол и встал. – Остаешься
за главного.
- А ты?
- А я спать. Домой.
- Изверг, - одними губами пробурчал
друг, но его услышали.
- Поговори мне, - и с хищной ухмылкой
указал пальцем на стол, заваленный бумагами. – На тебе
отчетность.