– Видать, такая интересная книга! Небось чьи‑нибудь философские труды?
– Нет, это был детектив. Вадька, я по тебе соскучилась. Может, приедешь?
Или у тебя планы на этот вечер?
– У меня только один план был – напроситься к тебе в гости. Я уж взялся
было за телефон, но ты, как всегда, меня опередила.
Ситуация, когда кто‑нибудь из них опережал
другого телефонным звонком в тот самый момент, когда другой только собирался
позвонить, повторялась часто. Вот и не верь после этого в особую связь.
– Ну и хорошо! Значит, ты мне хлеба по дороге купишь. Я забыла.
– Не удивила! Ладно, куплю. Я уже выезжаю, минут через двадцать жди. Что
еще купить?
– Да ничего, только хлеб. Вадька, будь осторожен! – Тревога, навеянная
сном, вновь шевельнулась в душе, напомнив о том, что не умерла, а лишь на время
утихла.
– Угу. Хотя, что может со мной случиться, когда у меня есть ты – мой
ангел‑хранитель!
Беззаботный смех Вадима в трубке на этот раз
рассердил: любит он посмеиваться над вещами, над которыми совсем не следует
смеяться.
– Береженого бог бережет! – сердито отрезала Инга и попрощалась: – Все, Вадим. Пока! Жду тебя.
Этот короткий разговор и впрямь немного
угомонил тревогу, но не избавил от нее полностью. Просто Инга уже знала, что
как бы она ни старалась проигнорировать предчувствия, если они появлялись, то
это значило лишь одно – что‑то обязательно произойдет.
Будильник прозвонил на двадцать минут раньше.
Лариса сонно сощурила глаза, разглядывая циферблат с подсветкой, и с досадой
хлопнула по кнопке, обрывая пронзительный звон. Бред какой‑то… Она ведь ставила
звонок на привычные шесть тридцать. Или вчерашняя размолвка с Владом настолько
выбила ее из колеи, что она ошибочно завела будильник на шесть десять? Да ну к
черту… Все к черту – и будильник, и несуразно раннее утро, и опохабленный
очередной ссорой вчерашний вечер.
Засыпать вновь, когда до подъема осталось
меньше двадцати минут, показалось бесполезным. Лариса выбралась из теплой, но
неуютной без Влада постели, умылась и отправилась на кухню. Ежась от утренней
прохлады и кутаясь в легкий, мало спасающий от холода халатик, она торопливо
зажгла две газовые конфорки и уже после этого включила чайник. Шесть
семнадцать… Если бы не «глюк» будильника, она проспала бы оставшиеся тринадцать
минут. От этой мысли невыносимо захотелось обратно в постель – спать, спать,
спать. Погрузиться в долгий глубокий сон, в котором нет рабочих будней,
будильников, вымерзших за ночь кухонь, опустевших заварочных чайников с
присохшими к стенкам чаинками, вечерних ссор и уже ставших почти привычными
раздумий на тему, кто прав, кто виноват. Лариса вздохнула и оглянулась на шум
закипающего чайника. Секунду поколебалась, раздумывая, заварить ли чай или
сэкономить время, ограничившись ложкой растворимого кофе, и выбрала последнее.