— И часто у вас такие ураганы случаются?
— Понятия не имею, я сама здесь недавно, говорят, пару раз в
год. Но до суши в таком виде редко доходят. Кто не успевает уйти в
бункеры, очень рискуют. А такие неудачники, как мы с тобой, так и
вовсе из разряда смертников.
— Мне кажется, что ты преувеличиваешь. У нас все было под
контролем. Стояли крепко. Мы еще с десяток таких ураганов
переживем. Жаль только, на краску придется тратиться, машину вон
как обглодало.
— Я думала, у меня сердце разорвется. Ничего с собой поделать не
могу. При каждом громовом раскате внутри все сжимается,
скрючивается. Какие-то первобытные рефлексы. Нейросеть с ума
сходит, дыхание сбивчивое.
— Это обычная паника. Со всеми бывает.
— А почему у тебя не было? Ты же, сволочь, дрых всю ночь, да еще
и храпел.
— У нас на планете ураганы не редкость. А дожди с грозами так и
вовсе обычное явление. Мы на них давно внимания не обращаем.
Элис наконец открыла армейский паек, вытащила упаковку
концентрата, такую поделенную на секции плитку, как шоколад, и
стала отламывать куски и закидывать в рот, силясь прожевать эту
подметку. Пакетик с маслом и сухую смесь для напитка она просто
выкинула.
— Ты чего делаешь? — не удержался я, глядя на такое откровенное
варварство.
— Ем, а что еще, по-твоему, я же не дикарка вроде тебя, которая
жрет инопланетную органику.
— Зачем тогда самое вкусное из пайка выкидываешь?
— Это вязкая жидкость, ее все выкидывают, она очень противная,
есть невозможно.
— Это масло со специями. Тот, кто придумал эти пайки, был очень
талантливым и предусмотрительным. Там же в инструкции написано, что
при наличии возможностей концентрат можно размочить в воде и
поджарить на масле.
Нахмурившись, я достал из миски с обрезками и рыбными потрохами
пакетик с маслом и отложил в сторону. Элис при этом довольно густо
покраснела, но ничего не ответила, только перевернула обертку и
стала вчитываться в инструкцию. Я, чтобы смягчить обстановку, лишь
пододвинул к ней ближе котелок с соленой черной икрой. Плитку
концентрата она уже добивала, а в пайке остались только тонкие
пластинки галет.
— Хоть икру возьми, очень вкусно. Гарантирую, что не
отравишься.
Могу себе представить, как девушке было неудобно и стыдно. На
вид такая вся могучая, сильная, а пряталась в жилом модуле от
грозы, как пугливая дворняжка в будке. А тут мелкий недокормыш,
спит во время шторма без задних ног, живет на подножном корму и
вовсе страх потерял на планете, которую местные почему-то называют
адом. Вольно или невольно появится комплекс неполноценности.