– Кто меня услышит? Я уже давно
мертв. Пришел тебе сказать, что я облазил всю округу, и если здесь
есть какая-то душа, то она точно невидимая. Спорю на шляпу Пугала,
что ее и вовсе не было. Им со страху показалось. Долго ты будешь
здесь торчать?
– Долго.
– Тогда позволь откланяться. Я пойду
на берег, находиться рядом с этим ящером крайне неприятно. Мне
кажется, одного его присутствия достаточно, чтобы меня не пустили в
рай.
– Не больно ты в него и рвешься,
иначе давно бы уже отправился.
– Просто я не спешу. Туда всегда
успею, а вот вернуться назад, вряд ли. Пока.
Он ушел, старательно задирая ноги,
чтобы не задеть фигуры. Я дождался, когда душа свалит,
убедился, что защитные полосы не повреждены, и вернулся к Гуэрво и
Зивию. Виенго лежал с закрытыми глазами и улыбался.
– У тебя есть повод для хорошего
настроения? – удивился я.
– Да, аэрго. И с каждым мгновением
повод становится все более весомым.
– Главное, чтобы твоя надежда не
померкла в самый последний момент, – боздухан смотрел на мир
волком. Он страшно хотел спать, боролся со сном и уже пару раз
ущипнул себя за пухлые бока. – Никого не заметил, страж?
– Никого.
– Она уже должна была появиться. Ну,
душа. Раньше всегда появлялась. Почему ее нет сейчас?
– Я не знаю.
– Тоже мне страж. Может, она тебя
испугалась, а?
– Не думаю.
– Ты очень нетерпелив. Жди, – сказал,
не открывая глаз, Гуэрво. – И замолкни. Моя мигрень никуда не
делась.
– А нечего было ехать к Дымящемуся
ручью, – Зивий все-таки оставил последнее слово за собой,
нахохлился, обхватил пухлыми руками колени и, выпятив губу,
наконец-то умолк.
Уже через пять минут он стал клевать
носом и, наконец, заснул, начав тихонько похрапывать. Гуэрво,
услышав это, улыбнулся, приоткрыл один глаз, проверил, слежу ли я
за обстановкой, и вновь притворился спящим. Ему, несмотря на
браваду, крепко досталось во время сражения, так что из Дымящегося
ручья он вернулся не в лучшей форме, и мы все втроем, включая
Софию, отмокали в целебных источниках Темнолесья.
Где-то через час Файрвард не
выдержал, оставил пророчицу и переполз к гнезду, кольцами обвившись
вокруг него. Когда я в очередной раз отправился проверить
фигуры, он был столь любезен, что убрал с моего пути
шипастый хвост.
До рассвета оставалось немного.
София, как и раньше, сидела на высоком, холодном камне, в одном
тонком платье, не обращая никакого внимания на ночную свежесть и
то, что ветер с океана осторожно играет с ее распущенными лучистыми
волосами.