- Как там наш больной? – глухо спросил я, чтобы отвлечься от
очередного разочарования.
- Все так же, господин – тотчас отозвался Лени, сокрушенно
разводя руками – Бульон, правда, стал пить охотней, да и кашель уже
не столь сухой. Может и выкарабкается – если погода не испортится.
Случись снежная буря, аль морозы ударят…
Лени не закончил фразу, но я и так все понял – больной ниргал
еле дышит. Случись сейчас резкое похолодание или налети снежная
буря с ее пронзительными ветрами, то смерть неминуема. А мы
окажемся бессильными. Беда…
Подожди-ка… а если, не дожидаясь морозов, вырыть глубокую
землянку, сложить из камней примитивную печь, застелить все
лапником... дров в избытке, с охотой трудностей возникнуть не
должно – дичь здесь непуганая… в
этот миг до меня дошло о чем собственно рассуждаю и я резко замотал
головой, изгоняя глупые мысли прочь. Потревоженные щупальца взмыли
в воздух и застегали воздух, уподобившись разъяренным
змеям.
«Глупец!» - злобно выругал я себя – «Да ты никак зимовать здесь
собрался?! То же мне жалостливый нашелся! И себя и остальных
угробишь!»
- Лени! Тикса! – почти крикнул я – Готовьтесь к дороге! Завтра с
рассветом выступаем в путь!
- Да, господин! – хором ответили оба, и в их голосах мне
послышалось скрытое облегчение. Оказывается, Дикие Земли давили не
только на мой разум. Другим здесь столь же неуютно.
- С раненым как быть, господин? – осведомился засуетившийся Лени
– В седле ему не усидеть.
- Срубите пару молодых деревцев, возьмите пару одеял и соорудите
конную волокушу – велел я – Если понадобится сделаем крюк, но
пойдем там, где волокуша пройдет без труда.
- Сделаем, господин, даже не сомневайтесь! – обрадованно закивал
Лени – И часть оленьей туши прихватить сумеем – в ноги больному! А
лошадь и не заметит ничего.
- Главное, волокушу основательней делайте – чтобы потом не
пришлось чинить ее на каждом привале. Ремней и одеял не жалейте.
Тикса хватит камни скрести. Как домой доберемся, так и любуйся хоть
весь день напролет. Давай, помоги Лени с волокушей.
Закряхтев, Тикса спрятал ничем не примечательный булыжник
обратно в сумку и, поднявшись на ноги, поспешил к Рыжему, что уже
выглядывал подходящие по длине и толщине деревца.
Дожидаясь гнома, Лени поскреб многодневную рыжую щетину и
брякнул: