- Да! Тогда уж лучше не просто камень пихать, а раскалить и
засунуть туда этот ваш зикку! – крикнул я в спину коротышки и тот
остановился как вкопанный.
- Зик-кдахор пихнуть?! – переспросил гном, глядя на меня
расширенными глазами – А потом он там лопнуть и… О-о-о-о! Оченно,
оченно хороший способ, друг Корис! Лени! Лени! Ты уже спать? У твой
добрый друг Тикса есть тебе горячий подарок!
- Иди за дровами – рыкнул я, и Тиксу как ветром сдуло.
Лени никак не отреагировал на выкрик неугомонного гнома –
уткнувшись щекой в свернутое одеяло, Рыжий погрузился в болезненный
сон. Убедившись, что его грудь равномерно опускается и поднимается,
я решил заняться своими ранениями. В первую очередь снял заплечную
сумку с торчащими оттуда ледяными отростками, затем последовала
очередь хрустящей, с трудом гнущейся куртки и я остался голым по
пояс. Выбрал поодаль от места недавней схватки белоснежный сугроб
и, руками черпая снег, с силой растер все тело, избавляясь от
примерзших к коже алых кристалликов шурдской крови и прочей
налипшей грязи. Заодно занялся и чисткой щупалец – по очереди
хватаясь за основание каждого отростка, подтягивал их к себе и
очищал от крови, пока к ним не возвращался их слегка поблескивающий
белесый цвет.
От недавних тепловых ожогов не осталось и следа, лишь слегка
пощипывало кожу на пальцах, особенно сильно соприкоснувшихся с
теплом, когда я месил кулаками поваленного на землю шурда.
Вздрогнув от этой мысли, я перевел взгляд на свои твердые, как лед,
полупрозрачные руки и повторил проскользнувшую мысль – я забил
шурда до смерти голыми кулаками. Расколол его череп как глиняный
горшок, расплескав содержимое. И не испытал при этом никаких
эмоций, кроме удовлетворения от
хорошо сделанной работы. Качнув головой, распрямил пальцы и,
поднеся ладони поближе к глазам, принялся внимательно изучать кожу.
Вскоре заметил первые следы – на костяшках кулаков виднелись
многочисленные белые линии, словно крохотные трещины разбегающиеся
от места удара во все стороны. На второй руке то же самое.
Повернув голову, занялся осмотром плеча и с нарастающей тревогой
обнаружил, что, хоть новая кожа и выдержала скользящий удар давно
не точеного тесака, но не без последствий. Здесь трещины куда
сильнее и шире чем на пальцах. Проведя пальцем по коже, ощутил
небольшой скол с острыми краями – похоже под углом обрушившийся на
плечо тесак отбил от меня солидный осколок заледеневшей кожи. Здесь
я снова сделал паузу и попытался свыкнуться с еще одной новой для
меня мыслью – от меня откололи осколок. Не ранили, не оставили
рубленую рану, а именно откололи кусок промороженной плоти. И еще
большой вопрос, восстановлю ли я утрату – если обычное человеческое
тело способно на чудеса заживления самых чудовищных ран, то в моем
случае это не известно.