И в любом случае дорогу до дома я как-нибудь уж осилю. Лучше
тащить на плечах тяжесть доспехов, чем лишиться ставшей хрупкой как
стекло руки или прочих не менее важных частей тела.
А насчет шлема… оказывается, все время я думал только о себе
любимом и сопровождающих меня Тиксе с Лени. Но никак не о ниргалах,
этих воинах, что многократно спасали нам всем жизнь, взамен отдавая
свою. Что стоило приказать им расклепать свои шлемы, чтобы получить
возможность нормально принимать пищу и использовать ложку вместо
железной трубки. Но я этого не сделал, а ниргалы принять такое
решение не могут – похоже, в их изуродованных головах изрядно
покопались маги, исключая такую возможность.
Вздохнув, я присел и откинул смерзшуюся от крови шкуру в
сторону. Сваленные неприглядной грудой доспехи предстали во всей
своей мрачной красоте. Покрытый глубокими следами от вражеских
ударов нагрудник. Глухой шлем с узкими смотровыми щелями,
наплечники, тускло поблескивающая кольчуга с разъятыми от ворота до
середины груди звеньями, шипастые металлические перчатки и прочие
части доспеха оставшегося без хозяина. Отдельно лежали завернутые в
шкуру меч в простых кожаных ножнах, длинный нож и арбалет с
десятком болтов. Что ж, пора мне все это примерить…
****
Вот уже второй час я неподвижно стоял посреди очищенного от
снега пятачка и терпеливо ждал, когда завершится мое преображение
из статуи ледяной в статую железную.
Облачали меня в доспехи ниргалы. Естественно – они знали свои
доспехи до последнего звена кольчуги, что покрывала их от макушки
до пят. Впрочем, больше было некому. Лени забылся тяжелым сном под
ворохом одеял и шкур, а Тикса – он, как раз может и разобрался бы в
хитросплетении причудливо изогнутых железяк, но от коротышки так и
пыхало обжигающим жаром. Превращать надевание доспехов в
мучительную пытку я не собирался и отослал коротышку готовить его
любимую «офисяную» кашу из последней горсти овса и десятка кусков
зайчатины, чтобы все могли немного подкрепиться перед тем, как мы
тронемся в путь. Недовольно поворчав, Тикса удалился к костру и
сейчас вовсю шурудил поварешкой в котелке, то и дело азартно
пробуя уже закипающее густое варево и закатывая от удовольствия
глаза. Глядя, как стремительно убывает уровень каши в котелке в
результате этих проб и как все довольней становится гном, я начал
беспокоиться и пришлось рявкнуть на разошедшегося коротышку, чтобы
он поумерил пыл кулинара.