- Хорошо. Но не сейчас. Сперва надо уйти подальше от берега, все
разговоры потом. Но если хочешь – мы поговорим.
- Обещаешь?
- Да, баронесса. Обещаю – глухо произнес я.
Больше не произнеся ни слова, Алларисса кивнула и направилась к
сумкам, ориентируясь на приглушенное бормотание Тиксы,
стаскивающего наши пожитки в одну большую кучу. А я обескураженно
потянулся почесать затылок, но наткнулся на холодный металл шлема.
Ну и как это понять? О чем собирается поговорить со мной вздорная
девчонка, сама не знающая чего хочет?
Когда я перевел взгляд на плот, то обнаружил вместо него лишь
пустое место. Плот бесследно испарился. Последние бревна
совместными усилиями спешно затаскивали в обнаружившиеся поблизости
густые заросли.
- Все сделано, господин – буркнул здоровяк, взваливая на плечи
самый тяжелый и самый драгоценный наш мешок: помимо вещей самого
Рикара там были найденные нами в руинах Твердыни ценности – Можно
уходить. И чем быстрей, тем лучше.
- Командуй – отозвался я, зачерпывая из-под ног пригоршню снега
и лепя снежок – Не забудьте замести следы.
- Ветки уже срезали, заметем – кивнул Рикар – Только куда
пойдем-то, господин? Тут поблизости только деревушка мелкая, ежели
вон тем огонькам верить.
- Нет. В деревни заходить не стоит. Мне нужен город. На худой
конец – небольшой, но оживленный городишко. Место, где можно найти
Исцеляющего. Не думаю, что маги часто посещают деревни едва
сводящих концы с концами рыбаков.
- Тогда нам вон туда – здоровяк ткнул пальцем мне за спину –
Ежели пойдем вдоль берега, то через пятнадцать-двадцать лиг
уткнемся прямиком в Коску – портовый город. А других крупных
поселений поблизости и нету. Ближайшее – лиг за пятьдесят, а то и
больше будет. И самое главное – в Коске крепостной стены нет и в
помине. С любого бока незаметно зайти можно, если знаешь
как.
- Вот и решили – ответил я, отводя в сторону настырно маячившее
перед лицом щупальце – Отправляемся в Коску…
Отступление
первое:
Придержав коня, отец Флатис бесстрастно оглядел открывшуюся
его взору картину – на придорожном камне навзничь лежал мертвый
мужчина с раззявленным ртом и раскинутыми в стороны руками. На
груди виднелась глубокая колотая рана, некогда добротная купеческая
одежда пропиталась кровью, превратившейся в лед. Открытые глаза
слепо таращатся в небо из ввалившихся глазниц.