— Так и знала, что тебя тоже сейчас притащат, — красные глаза
Сильваны жгли насмешкой и сарказмом. — Праудмур, я смотрю, камера
пошла тебе на пользу — скоро будешь такой же красоткой, как я. В
самый раз для, хех, жениха. Можешь начинать примерять на себя венец
Ледяной Королевы — уверена, в простых вурдалаках ты вряд ли ходить
будешь.
— Молчать, — призрачный, морозный голос разнесся по площадке,
гулко отражаясь от ледяного пола. Могучая фигура в чёрном доспехе,
в которой почти не угадывались черты прежнего паладина, поднялась с
Трона, делая тяжёлый шаг вниз, к своим жертвам. — Банши, банши,
банши, — Король Лич неспешно ступал по ступеням, не сводя взгляда с
Сильваны. Джайне показалось, или в этом шелестящем голосе правда
проскальзывало некое мертвенное удовольствие? — Как ты там
говорила, в своё время? «Я тебя из-под земли достану?»
Ледяная насмешка жгла. Нет, быть может, Король Лич и был
повелителем нежити, но торжество победы над ненавистной противницей
всё ещё было ему знакомо.
— Сильвана Ветрокрылая, — мягко, шипяще произнес повелитель
Плети, обнажая Ледяную Скорбь — и в этот момент Джайна отчетливо
увидела медленно подступающий ужас в алых глазах мёртвой эльфийки.
— Гордая. Непокорная. Несломленная. В своё время ты освободилась,
подняв мятеж. Прокричала своё имя миру во всю мощь… Ну что же, —
Король вонзил Ледяную Скорбь в грудь Банши, явно наслаждаясь
воплями поглощаемой души. — Его последние отзвуки погаснут — и
будут забыты.
Тело той, что когда-то была старшей сестрой Верисы, изначально —
защитницей Луносвета, а затем — предводительницей Отрекшихся — с
мягким стуком опустилось на ледяные плиты, когда душа его хозяйки
навечно сгинула в проклятом клинке. Закованный в саронитовую броню
воин сделал шаг в сторону, готовясь оценить свою новую жертву. Её.
Джайну.
Чародейка медленно подняла глаза, смотря на своего палача.
Чёрный доспех, могучий и страшный. Жестокая поступь и латная
перчатка, что сжимала эфес колдовского — самого страшного в жизни
её и Лордерона — меча. Чёрный плащ, что медленно стелился за ним,
стекая с плеч тяжёлой волной. Вырывающийся из прорезей маски
жестокий, потусторонний синий огонь, что заменил любимые озёра с
прозрачной зелёной водой.
Джайна не могла… не могла смотреть. Тихо вздохнув, Праудмур
покорно, словно нежная любовница, склонила перед ним голову.
Сдвинула золотые локоны, чтобы облегчить убийце доступ к её шее —
не было смысла томить, не было смысла тянуть. Несколько мгновений,
и она присоединится к душам тех, кто томится внутри пылающего синим
лезвия.