— Он уводит вражеский отряд, но скоро они раскроют обман, — отозвался Габар. — Он нагонит позже.
Я опустила взгляд, бережно коснувшись ещё тёплой руки отца.
— Надо придать… огню, — только и смогла сказать, поворачиваясь к Кайсе.
— Конечно, — ответила та, взглянув на Габара.
2. Глава 2
Потребовалось ещё немного времени, чтобы сложить погребальный костёр. Я стояла и смотрела, как Кайса подносит пламя в чаше, проливает его на сухие ветви, на которых лежал на шкурах мой отец. Пламя занялось, быстро подбиралось к его телу, а я будто провалилась в яму, наблюдая за ним.
Разжала пальцы, посмотрела на флакон в своей ладони и тёмно-бордовую жидкость в ней.
— Они не уйдут, — бесшумно приблизилась ко мне Кайса. — Их предводитель молод и силён. Он хочет найти все источники на наших землях и осушить их, — произнесла с задумчивой тяжестью Кайса.
Ненависть колыхнулась во мне ядом, отравляя кровь, слепя глаза.
— Кто он, Кайса?
— Нелюдь и чудовище, — бросила Кайса зло, — Халар Маарду, один из старших наследников анкхаров.
— Кто его сможет остановить?
Кайса надсадно вздохнула:
— Только мёртвый источник.
— Мёртвый источник? — повернулась, не понимая, о чём говорит старшая женщина.
Кайса прищурила глаза, глядя на колышущий огонь.
— Вчера мне было дано видение…
— Видение? И ты молчала?!
Жрица повернулась, я осеклась — ещё никогда не видела подобного взгляда: тёмного, проницательного, жёсткого.
— Кто знает… не привело бы это к большей беде…
И я не могла поспорить с её мудростью и пониманием.
— Что это за источник, Кайса? Я не слышала о нём никогда.
Кайса сжала губы, вновь посмотрев на костёр.
— Он в твоей руке, Атая.
Я невольно сжала флакон, вновь взглянув на него, не совсем понимая Кайсу.
— Это всего лишь эликсир. Мне говорил отец, что…
— Я вижу лишь то, что мне приоткрылось.
Шуршание щебня заставило смолкнуть нас обеих. Габар, дав знак своим людям собираться в путь, приблизился.
— Нам пора, — сказал он, воткнув наточенный нож за пояс.
Кайса кивнула и пошла вслед за старшим, так и не сказав мне больше ни слова. Я качнулась на месте сделать шаг, но застыла, глянув на флакон. В одно краткое мгновение во мне скрутилось осознание слов Кайсы, пронизав яркой вспышкой твёрдого неотвратного решения. Дыхание застыло в груди, ветер горячими нитями скользнул по искусанным губам. Я не хочу вечно бегать и прятаться, трясясь каждый раз, что нас однажды не сожгут, как наши дома, а заберут в плен. И я не хочу бояться этого, быть пленницей своего малодушия, жить с этим. Не хочу! Я не хочу, чтобы отец погиб напрасно...