Он ушёл. На песке же лежал остывающий труп одного из самых
могущественных людей этого мира, казнённый безымянным убийцей у
никому неизвестной реки. Смерть не делает никаких различий между
богатым и бедным, забирая всех в одинаково назначенный ею срок.
***
Его настигало жуткое,
пронзающее смертельным холодом чувство наступившего конца.
Следуемая за ней темнота мягко укутывала невидимым одеялом пустоты,
укладывая тающий разум в бездну небытия. Остатки последних мыслей в
ускользающем прочь рассудке были посвящены прошлому: содеяным им
поступкам; принятых решений; того, что он не успел осуществить;
преследующее до самой смерти одиночество и нескончаемая ненависть
ко всем причастным к его кончине.
Затерявшиеся в глубинах его безразличия эмоции, долго
сдерживаемые целью и обстоятельствами, на краткий миг вспыхнули
ярким пламенем, окрашивая вечный буран спокойствия мириадами искр
гнева.
- Не хочу так... слишком... рано! - диктовали ему крохи
того, что осталось.
Рвущаяся из тлеющей души энергия нашла свой отклик, вырывая его
сущность прямо из рук костлявой, щепетильно собрав все осколки
воспоминаний. Затем протянула по нитям мироздания в совершенно иную
реальность, где он никогда и помыслить не мог оказаться. Другой
мир.
Голубое небо, по которому тихо и спокойно плыли белые
лебеди-облака. Яркое солнце, чьи своенравные лучи игриво обнимали
его лицо. Прикусив до крови губы от нахлынувших следом за этим
чувством ощущений, Олганар издал облегчённый стон. Глаза, чей взор
не был обрамлён кровавой сеткой, широко раскрылись, недоверчиво
осматривая окружающую его действительность.
Он был в небольшом саду во внутреннем дворе особняка. В центре
находился фонтан, занимающий большую часть пространства, окидывая
человека прохладными брызгами. Но, кроме него, вокруг бывшего
короля оказался ворох растений, раскинувшийся буйством весенней
поры. Прежде неслышимые запахи проникли в ноздри, опаляя
новообретённое сознание яркими красками.
Продолжая лежать на земле с широко открытыми глазами, человек
попытался для начала сесть. При первом же движении, его голова
вспыхнула болью. Разум оказался подавлен колоссальным количеством
странных образов и чувств, которые были незнакому Олганару. Чужие
воспоминания, сонмы тысяч эпизодов совершенно другой жизни
проносились перед взглядом перерожденца.