Тем не менее отвечаю ровным тоном:
- Да.
Роман Игоревич бросает на меня взгляд:
- Вы знаете, что делать.
Молча киваю и прохожу ему за спину. До меня доносится запах
лосьона после бриться. Втягиваю в себя его, прикрывая глаза. Внизу живота
теплеет, и я невольно свожу ноги вместе. Чертов мужик. Нельзя же быть таким
охрененным.
Распахиваю шкафы. Там – рядами висят рубашки вместе с
брюками. Провожу по ним руками, выбирая то, что Роман Игоревич наденет сегодня.
Нажимаю на кнопку сбоку шкафа и из стены выплывает панель с часами на любой
вкус, под любую одежду. Богатство, шик и блеск – все, о чем я могла
догадываться, работая на него, когда он жил в другой квартире.
Там мне даже нравилось. Немного. Здесь же все… не то? Роскошь
хоть и поражает, но подавляет. Обстановка чужая и не отражает того Романа,
которого я знаю. Или же знала?
Я бросаю на него косой взгляд. Да, не могу не признать, что
он очень сильно изменился в последнее время. Порой мне кажется, что это совсем
другой человек, не тот, которого я знала. Или это очередная маска, которую
Аверьянов напяливает на себя, когда ему заблагорассудится? Не знаю. И не
уверена в том, нравится мне это или нет.
- Вы скоро? – холодно кидает мне, не поворачиваясь.
Быстрым движением хватаю одежду и кладу ее на стол, в
сторону. Затем иду к креслу, по пути оглянувшись на свое отражение в зеркале.
Удовлетворенно улыбаюсь. Все в норме: белые локоны убраны в строгий пучок,
волосок к волоску. Белая блузка облегает, но не выпячивает достоинства. А
юбка-клеш доходит длиной до лодыжек. Так захотел Роман Игоревич.
Юбка-карандаш теперь под запретом. Не знаю, что перемкнуло в
его голове, но после того, как он взял меня на работу, запретил их носить.
Кроме того, о длине юбки я упомянула не случайно, она регламентирована (но
похоже лишь для меня, потому что в компании ходит много красоток с более чем
откровенной длиной платьев и юбок, и ничего, Романа мать его Игоревича это не
смущает!)
Ощущение, что это прописано лишь в моем контракте, как и
указ по поводу ношения украшений (все строгие, никакого «яркого макияжа!»)
Другими словами, я должна выглядеть на работе как «синий чулок». Точнее, как
дорогой «синий чулок», потому что вся моя одежда вплоть до обуви и аксессуаров
должна быть хорошего качества, желательно известной марки. Хорошо, что я не
высказала это Роману… Игоревичу. Представляю, как вытянулось бы его лицо.