Однако во время сорок первой весны полёта, гуляя по парку, он
вдруг понял, что не помнит, как пахнет летнее море. Эмоции и
ощущения остались, при желании можно было бы даже воспроизвести их
с помощью глубокого виртуала, там, где эмулируются даже запахи – но
ведь это будет уже новое воспоминание, новый опыт. Кто знает –
будет ли он отличаться от того, который был когда-то там, на
Земле?
В памяти ещё оставались самые яркие моменты летнего отпуска
отца, когда они впервые поехали на море. Ему пять лет. Море народа
на вечерней набережной в Адлере. Аттракционы, на которые его не
хотели пускать из-за ростомера. Детское разочарование, которые
быстро стёрлось после шоколадного лакомства в ресторане…
А вот запах – как отрезало. Только отголоски эмоций.
Нельзя сказать, чтобы это открытие очень уж напугало Гордея. В
конце концов, он ведь знал, что так будет. Просто он впервые на
собственном опыте ощутил поступь вечности, которая маячила
впереди.
После этого он начал вести записи. Сначала думал описать самые
яркие моменты, сохранившиеся в памяти, в хронологическом порядке.
Но потом записи начали прыгать; воспоминания неожиданно цеплялись
одно за другое через года, складываясь в странный узор его жизни,
вовсе не похожий на прямую как стрела шкалу времени.
Про детство он много писать не мог. Чувствовал, что где-то
глубоко, под завалами жизненного опыта, полученные раны всё ещё на
месте. Они не зажили и не затянулись – их просто закрыли слои
следующих лет. Много слоёв. Тонны. Достаточно, чтобы почти ничего
не чувствовать. И раскапывать их было не очень разумно.
Воспоминания юности были куда приятнее. Успешная карьера
разведчика, поступление в технологический после объявления мира,
радость новой жизни… эти файлы он даже иногда просматривал, для
поднятия настроения, если вдруг после очередной прогулки под
звёздным небом на внешней палубе накатывала меланхолия.
Гордей собрался было открыть рассказ о поступлении в
университет, написанный шестьдесят лет назад, но потом вдруг
вспомнил кое-что иное. Это было похоже на вспышку, когда два
изображения вдруг наложились в мозгу.
Логово вечного и горы трупов, которые они нашли. Запах крови он,
кстати, помнил прекрасно. Как и обезглавленный труп женщины со
вскрытыми венами, обвязанный проводами.
От волнения у него даже во рту пересохло. Он открыл доступ к
универсальной энциклопедии и нашёл большую статью о гибели Вечных в
последние дни Гражданской. Начал просматривать графическую
информацию. Обычное сообщение о тяжёлом для восприятия контенте
даже не появилось – его приоритет как следователя по-прежнему
действовал.