- Ну что с тобой опять не так, Соболев? - вздохнул он,
выкладывая на стол планшет. - Так и знал, что сорвёшься.
Не командирскую папку, в которой военные любят носить секретные
карты, а полиция - бланки протоколов. Самый настоящий, с плоским
экраном, только очень толстый, на книжку похожий. Лейтенант говорил
с заметным акцентом, голос у него был сочный и глубокий.
- Ну чего молчишь? Я с понятыми шёл, квартиру описывать, а ты
тут живой и здоровый, хорошо из больницы позвонили. Они, дескать,
до сегодняшнего утра не были уверены, что ты оклемаешься.
На чёрно-белом экране появился бланк протокола, а в руках у
участкового - карандаш. Наверное, не простой, потому что писал он
им прямо на планшете, укоризненно покачивая головой, а потом
пододвинул мне планшет.
- Читай.
Я пробежал глазами текст. Вроде всё правильно там было написано
- произошла врачебная ошибка, в результате которой в милицию ушли
сведения о покойнике Соболеве, и этот лейтенант Гаспарян личность
мою вновь установил и выяснил, что я жив. Только в глазах
милиционера читалось, что обстоятельству этому он не рад. И я тоже,
кстати - как расписывался Соболев, я не знал, но подумал, что это
может быть важно. В больнице просто закорючку поставил, там все так
пишут, здесь такое могло не прокатить.
- Ты, товарищ лейтенант, не торопись, сначала паспорт проверь,
для порядка.
Гаспарян спорить не стал, небрежно полистал красную книжицу,
посмотрел на меня, склонив большой висячий нос на бок, и я кое-как
скопировал росчерк с первой страницы, приложил указательный палец к
квадратику в левом нижнем углу.
- Руки дрожат, - сказал на всякий случай.
На экране появился значок песчаных часов, который через
несколько секунд поменялся на зелёную галочку.
- Мы надеялись, - вдруг прорвало лейтенанта, - что к нам в город
приедет покоритель космоса, герой и просто хороший человек, а
получился ещё один ханурик. Может то, что произошло, заставит тебя
задуматься. И, Соболев, ты уж завтра на работу выйди, будь ласков,
хоть у подъездов подмети, а то не дом, а свинарник, всё бычками
закидали.
- Я на больничном. А если в доме свиньи живут, то хоть убирай,
хоть не убирай, лучше не будет.
- Думал на совесть твою надавить, но ты её пропил, - лейтенант
поднялся, аккуратно задвинул табурет под стол. - До свидания,
гражданин Соболев. За копией протокола придёте в отделение.