И ушёл. Хотел я было ему на вороватых соседей пожаловаться, но в
последний момент не стал, не знаю как с советской милицией, а с
нашей полицией в такие игры лучше не играть, в результате сам
можешь виноватым оказаться. Не думаю, что они уж очень разные.
На часах стрелка приближалась к полудню, идти уже никуда не
хотелось, чувство голода исчезло, наоборот, появились тошнота и
отрыжка с тонкими нотками ацетона. Я вытащил шприц, намылил руки и
место укола, мыло у Соболева было коричневое, по запаху -
хозяйственное, такое у нас в больнице любили. Постучал по локтевой
ямке, протёр кожу спиртовым раствором, нацепил иглу на шприц,
втянул бесцветную жидкость из ампулы, перетянул руку найденным в
шкафу галстуком, примерился.
Зазвонил телефон. Противная трель чуть было всё не испортила, и
так руки тряслись, а тут ещё лишний раздражитель. Пытаясь не
обращать внимания на дребезжащую трубку, выдавил одну каплю, капнул
себе на язык. Если здесь всё по-настоящему, и эта женщина хотела
меня обмануть, подсунув вместо нужного лекарства какой-нибудь яд, в
вену его колоть не стоило - верный способ снова отправить это тело
в морг.
Телефон отзвонил, подождал с минуту, и забренчал снова. Я как
был, со шприцом, с галстуком на руке и засученным рукавом, снял
трубку, на которой с обратной стороны обнаружился маленький
экранчик. Он пульсировал красным цветом, а на засветившемся экране
телевизора появилась женщина, молодая и привлекательная, с
обесцвеченными волосами. Она сидела в кожаном кресле и смотрела
прямо перед собой.
- Соболев, - сказала она, брезгливо сморщившись, отчего лицо её
стало неприятным и сильно состарилось, - ты уже колешься?
Поздравляю.
- Спасибо, - на всякий случай поблагодарил я.
- Не паясничай. У Леночки был вчера день рождения, а ты опять
пропал, не поздравил её. И теперь я вижу - почему. Не звони
нам.
И отключилась.
Язык не онемел, хуже мне не стало, субстанция на вкус была
никакой, и я решился, сильно сжал кулак, воткнул иглу в вену, и
медленно ввёл кубик раствора. Это был точно не витамин В12,
подействовало практически сразу, накатило чувство эйфории, боль и
тошнота исчезли, глупая улыбка не хотела слезать с лица. Мысли
вернулись к недавнему звонку, забавные люди эти женщины, будто я
сижу и названиваю круглые сутки. Леночке. Видимо, имелась ввиду
дочь майора, о которой упоминалось в паспорте. Значит, здесь эта
пергидрольная молодящаяся блондинка - моя бывшая жена. То есть жена
Соболева, он в предыстории к моему персонажу плодился и
размножался, а расхлёбывать теперь мне. Прости, непись Леночка,
твой несуществующий папка вчера помер от пьянства и нездорового
образа жизни.